За дверью воцарилось молчание, затем голос нерешительно произнес:
– Я Лунин. Петр Андреевич Лунин. Коля, открой!
Келюсу стало жарко. Среди здравствующих родственников он не знал никакого Петра Андреевича. Единственный человек, которого так звали, был исчезнувший в конце тридцатых родной брат деда – молодой, улыбчивый, с небольшой острой бородкой, каким он остался на старых фотографиях. Лунин подумал о невероятности происходящего и открыл дверь.
Человек шагнул через порог, свет лампы упал на лицо, и Николая из жара бросило в холод. Ошибиться было невозможно – брат деда, сгинувший, оплаканный и давно забытый, стоял перед ним. Только вместо кожанки, которую он носил когда-то, на Петре Андреевиче был модный серый костюм.
– Коля… Я… Ты, наверное, удивился, – так же нерешительно произнес он. – Я сниму туфли. У тебя есть тапочки?
– Не надо снимать, – выдохнул Келюс, гость послушно вытер ноги о тряпку. – Проходите.
Николай провел странного посетителя в гостиную. Петр Андреевич с интересом оглядывал квартиру, в глазах его была та же растерянность и, как показалось Николаю, боль.
– Давайте договоримся сразу, – вздохнул Лунин-младший. – На призрака вы не похожи. Если вы самозванец, то это, бином, просто неостроумно. А если нет…
– Разве ты меня не узнал, Коля? – совсем растерялся гость. – Мы ведь виделись, помнишь? Тогда у вас был… кажется, 1974 год. Я еще с сыном был, с Кимом.
Келюс вспомнил. Тогда ему было десять лет, и его сверстник, очень серьезный и даже немного хмурый мальчик, сделал ему странный подарок. Именно этот подарок лежал сейчас в коробке из-под китайского чая.
– А почему вы не отдали скантр деду? Ведь я мог его попросту выбросить.
– Скантр? – переспросил гость. – Ах да! Это не я. Ким дал тебе свой. Я предлагал Николаю пропуск… скантр… Но он не взял. Ведь он всегда мог воспользоваться…
Но тут гость осекся и замолчал.
– Ладно, – продолжал Келюс. – Будем считать, я вас вспомнил. Ну, а остальное вы не желаете объяснить?
– Я думал, ты уже все знаешь. Ты ведь уже был у нас.
– А, в «Кармане», – понял Лунин. – Ну а все-таки?
Гость пожал плечами.
– Дед должен был тебе рассказать. Еще в конце двадцатых, когда строился этот дом, было заранее запланировано убежище – «Карман»… Мы называли его иначе – «Ковчег». Уже тогда кое-кто понимал, что оно скоро понадобится. Мы предусмотрели хорошую защиту…
– И разницу во времени, – подсказал Келюс.
– Да, – кивнул гость. – Хотелось не просто выжить, но и дожить…
– До коммунизма?
– Хотя бы до лучших времен, – невозмутимо ответил Петр Андреевич. – Многие вышли еще после XX съезда. Во всяком случае, стало возможным иногда выходить в гости. А потом начался отъезд… Мы с Кимом уехали как раз в 1974-м. Тогда мы заходили прощаться.
– В Америку, что ли, перебрались? – поинтересовался Келюс, хотя и понимал, что речь идет явно не