Поезд благополучно прибыл к вокзалу, и Надя, в предвкушении встречи с Костей, поспешила к жилью, куда они недавно переехали. «Наверное, еще спит. Он любит поваляться в выходной. Тихо надо открывать замок – пусть поспит, пока буду разбирать сумки – есть время», – подумала Надежда.
Дверь открылась бесшумно, так же тихо девушка ее закрыла и начала раздеваться. В ванной слышался шум воды из душа. Неожиданно дверь в коридор, где раздевалась Надя, открылась, и на пороге появилась девушка. Рубашка Костика, подаренная Надеждой для корпоративной вечеринки, прикрывала ее голые плечи.
Девушки в изумлении глядели друг на друга большими глазами, затем та, в рубашке, спохватилась:
– А как ты сюда попала? Дверь была на замке, я помню! – Девица протяжно крикнула в сторону ванной: – Ко-о-ть, здесь какая-то деваха пришла!
Надежда, еще ничего не осознав, так и стояла, перебирая в руке связку ключей. Из ванной послышался голос Костика:
– Лапуля, я жду. Ты обещала ко мне в ванную прийти!
Надя более внимательно всмотрелась в лицо девушки и вдруг вспомнила – это дочка директора фирмы, где работает Костик. Когда-то в магазине он издали показал Наде эту девушку, добавив, что зовут ее Вика…
И… пришло прозрение, налетело ураганом! «Вот оно – как Любе-маме, так и мне… Только мы были вдвоем с мамой, а мне теперь – одной».
На лице Нади не отразилось никакой горечи, только глубокое удивление себе самой… Во время их совместной с Костиком жизни она иногда задавала вопрос в пространство: «Неужели это то, что мне надо?» Но вспоминала судьбу Любы-мамы и смирялась.
В ванной слышался плеск воды и фальшивое пение Костика: «Я встретил вас, и все былое…» Надежда спокойно потеснила так и стоявшую на пороге Вику и прошла на кухню. Перебирая посуду, походя, саркастически подумала: «Вот уж чистота жанра!»
Между тем Вика открыла дверь в ванную и обеспокоенно воскликнула:
– Котик, эта чувырла у нас на кухне что-то шурует!
– Викуля, какая чувырла?! Ты о чем?
Он быстро смыл с себя пену и, набросив халат, вылез из ванны. Зашел на кухню и… застыл соляным столбом. Только молча следил за Надей. Затем нашелся и выдал:
– Ты должна быть у себя в поселке! Только через три дня приезжаешь, я хорошо помню! – Потом, на всякий случай, добавил: – Это совсем не то, что ты подумала, Надюха. – и с надеждой предложил: – Не делай поспешных выводов, а?
Костику неведомо было ни о жанре, ни тем более о чистоте. Видимо, по этой причине он следовал четко его законам.
Мысль его претерпевала изменения: «Дочь директора фирмы – это хорошо. Но вдруг я ее папаше как зять не понравлюсь? А с Надюхой уже все проверено, да и ежемесячный пенсион от ее матери, хоть и небольшой, но стабильный! Вот как тут не прогадать?!» Он повернулся к Вике и, пытаясь соблюсти приличия, картинно указав на Надежду, произнес:
– Моя двоюродная сестра Надежда!
Надя, продолжая в это время что-то