– Ах, да! Пожалуйста, – ответила вдруг фрекен Хильда.
– Приказывайте!
– Когда увидите во сне опять вашу мамашу – не забудьте поклониться ей тоже от меня.
И, залившись вдруг серебристым смехом, девочка так быстро упорхнула далее, что пожилая служанка, запыхавшись, едва могла поспеть за нею.
Ливену ничего не оставалось, как поворотить коня, но неизменная, наивно-самодовольная улыбка, обнажавшая белый ряд зубов, ни на минуту не сходила с его цветущего лица.
– Шалунья! – сказал он, подъезжая опять к двум другим мужчинам. – Знаете ли, господин маркиз, какую она раз с нами, офицерами, штуку проделала?
– Ну?
– Были мы как-то прошлой зимой в гостях у отца ее, полковника Опалева. Простившись наконец, собираемся в прихожей надеть в рукава шинели. И что же? Никак не можем попасть в рукава. Что за притча! Смотрим, а она, злодейка, во всех шинелях зашила рукава!
Оба слушателя рассмеялись.
– Да, зимой она была еще совершенным ребенком, – сказал фон Конов. – Но теперь она не позволит уже себе ничего подобного.
– Жениха, вы думаете, побоится? Он точно следит за нею глазами арги… арго…
– Аргонавтов? – подсказал майор.
– Вот-вот!
– А может быть, Аргуса?
Теперь Ливен смекнул, что балагур-начальник подвел его, но из чувства субординации не посмел обидеться. Только нежно-румяные щеки его окрасились в багровый цвет, но губы по-прежнему приятно улыбались.
– У меня и из головы вон, что комендант послал меня по одному делу… – как будто вспомнил он вдруг. – До свиданья, господа!
И, хлестнув коня, он молодцевато поскакал далее.
– Добрейший малый, но на несколько глупостей опередил свой век, – заметил фон Конов.
– И зачем он всегда улыбается?
– А чтобы не лишать других удовольствия видеть его славные белые зубы. Ведь ему ничего же не стоит?
Глава шестая
Плутовка к дереву на цыпочках подходит, Вертит хвостом, с вороны глаз не сводит… И на приветливы Лисицыны слова Ворона каркнула во все воронье горло: Сыр выпал – с ним была плутовка такова.
– Однако солнце-то у вас здесь, на севере, тоже припекает, – заметив Спафариев, сняв шляпу и отирая себе платком разгоряченный лоб. – Ваш магистрат не дошел еще до того, чтобы, по примеру Западной Европы, устроить для обывателей тенистое место для прогулок?
– Городской сад? Как же, да еще какой! Есть чем похвалиться, – отвечал фон Конов. – Я, кстати, до обеда свободен: угодно – провожу вас?
– Крайне обяжете.
По пути к саду майор пояснил, что городской сад, собственно, называется госпитальным садом от устроенного рядом с ним госпиталя – общественной богадельни; что далее за городом, по выборгскому тракту, на берегу Невы, есть еще великолепный парк, так