24 апреля Суриц сообщал в Москву, что данные о советской инициативе от 17 апреля просачиваются, главным образом, через английскую печать, тогда как газеты самой Франции ничего существенного не сообщают. Министр колоний Жорж Мандель – ярый, в силу пятого пункта, противник фашизма и нацизма, убитый вишистскими коллаборационистами в 1944 году, последовательный сторонник создания единого блока государств против Германии и сближения с Советским Союзом, а, значит, заслуживающий доверия Кремля, – через третье лицо передал, что никто из членов правительства, за исключением Бонне и Даладье, советского проекта не видел. Остальным в самых общих словах сказано лишь то, что речь идет о военном союзе. Одновременно о советском проекте хорошо осведомлен кое-кто, весьма далеко стоящий от власти, но зато связанный с верхушкой Кэ д'Орсэ289. По словам этих людей, весьма высокопоставленные чины МИД настроены к этому проекту скептически, так как считают невероятным, что Чемберлен решится пойти столь далеко. Польский посол Юлиуш Лукасевич проводит активную кампанию, направленную против сотрудничества с СССР. Мандель, сообщил, что сторонники умиротворения Гитлера еще не полностью разоружились, и продолжают гнуть свою линию. Он самые серьезные надежды возлагает на военных, которые настроены сейчас очень решительно и в большинстве своем выступают за широкое сотрудничество с Советской Россией. Ряд фактов действительно свидетельствуют о повышенном интересе к СССР со стороны военных кругов Франции. По словам Сурица, военные ищут с ним встреч, чего раньше никогда не было290.
Не только политические руководители Франции склонялись к более широкой, чем банальная декларация или ни к чему не обязывающий политический союз держав, трактовке предложения Советского правительства. Высокопоставленные военные чины также готовы были поддержать инициативу политиков, причем, они говорят об этом не только своим политическим руководителям (письмо Гамелена Даладье от 15 апреля), но и советским дипломатам. Это были не просто слова – военное и политическое руководство Франции действительно стремились к широкому военному сотрудничеству с Россией с целью оказать отпор Гитлеру.
24 апреля в Берлин вернулся английский посол Гендерсон. Это явилось для большинства наблюдателей в Лондоне полной неожиданностью. В политических кругах полагали, что английское правительство тем самым сделало еще одну попытку смягчить тон предстоящего выступления Гитлера. Печать не скрывала, что инициатива в этом вопросе принадлежит премьер-министру. По словам политического обозревателя «Дейли экспресс», в Берлине решение английского правительства приветствуется как «хороший признак того, что англо-германские отношения приходят в нормальное состояние». Дипломатический обозреватель «Ньюс кроникл»