Образованный, умудренный жизненным опытом Введенский любил в минуты безмятежного отдыха негромко, чтоб не сочли за сумасшедшего, побеседовать с самим собой пред духом почившего товарища, побрюзжать по-стариковски, проговорить свои будущие возможные мемуары:
– Жизнь – чудесный дар, господа… Она прекрасна всеми своими причудливыми, трагическими переплетениями человеческих судеб. Но вы бы ужаснулись, дорогой мой друг, Афанасий Ильич, если б узнали, как эти несколько лет, без вашего участия, сомкнулись в кольцо невероятных событий.
За спиной послышался звонкий детский смех, нервный шепот и девичье хихиканье. Введенский примолк, обернулся, осмотрелся по сторонам. Аллея бульвара оставались безлюдной. Профессор горестно вздохнул, понимая, что его старческие воспоминания о событиях давно минувших дней, сопровождались слуховыми галлюцинациями…
Казалось, совсем недавно, какой-нибудь десяток лет назад, по аллейке Нового бульвара бежали две хорошенькие, бойкие нарядные девочки, одна на год – на два постарше другой. Младшая, Агния, резвая и верткая, хулиганистая и своенравная, присела на корточки, распуская колокольчик пышного, светлого платьица, собрала букетик осенних листьев и спрятала в нем свое премилое пунцовое от бега личико. Старшая, Агнесса, более сдержанная, благовоспитанная, в белом платье гимназического покроя, остановилась, перевела дух и зашагала дальше медленно, с прямой осанкой, достойной будущей леди. Она бережно несла на руках, прижимая к животу, будто грудного ребенка, тряпичную куклу – игрушку младшей сестры.
– Агния! Агнесса! Баа-рыыыш-ниии! Извольте вернуться!
Чопорная, худосочная дама, в чалме седых волос, в темных одеждах провинциалки – мужиковатая гувернантка безнадежно отстала от своих резвых подопечных, раздраженно звонила издалека в колокольчик, призывала непослушных воспитанниц вернуться обратно.
Старшая сестра обернулась на перезвон.
Младшая, используя момент, метнулась в кустики, спряталась за известняковой тумбой с вазоном.
Старшая с беспокойством оглянулась по сторонам, потеряв из вида сестру, но в последний момент заметила конец голубой, развязавшейся поясной ленты, змейкой ускользнувшей за тумбу. Старшая сестрица строго нахмурилась, обошла тумбу с другой стороны, осторожно заглянула за угол, увидела сидящую на корточках непослушную сестренку.
Малышка Агния увлеченно карябала, выводила острым камешком каракули на податливом известняке тумбы. Агнесса высунула из-за