Шлепая босыми ногами по желтой, зловонной жиже, стекающей из расщелины, сгибаясь под тяжестью груза, обессиленные оборванцы-грузчики оттаскивали к пенному прибою последние мешки.
В море, на рейде, в миле от одесского маяка стояло на якоре торговое судно, кочерма10 под флагом османской империи. На кровавое полотнище с белым полумесяцем навел медную подзорную трубу толстяк грек, хозяин фелюги. В мутном оконце оптического прибора он уловил сигнал опасности: беспокойное и тревожное размахивание белым платком с палубы «торговца». Последовал грозный окрик хозяина фелюги к окончанию погрузки.
Один из голоногих матросов сдернул петлю швартового конца с известнякового обломка и ловко забрался на борт.
Босяки, с натугой, упершись руками в борта, стянули суденышко с песчаного берега. Стоя по грудь в воде, слегка покачиваясь на волнах вместе с фелюгой, подтянулись они к корме, получили от грека расчет за труды в несколько медяков и по серебряной монете, откланялись и всей ватагой легко оттолкнули судно дальше от берега.
Бородач, главный из грузчиков, пожилой, широкоплечий, сухощавый хохол в холщовой рубахе навыпуск, стоял в воде по пояс, с глубокой печалью на обветренном лице трижды размашисто перекрестился, осенил крестным знамением отходящую фелюгу, напутствуя необычный груз на долгое, тяжелое морское путешествие и прохрипел короткую матросскую молитву: «Всеблагая богородица, на коленях молим тя, не дай нам погибнуть в море».
Хмурый грек глянул в сторону берега, скверно выругался, будто увидел нечто отвратительное.
На вершине утеса замерла зловещая человеческая фигура в долгополом черном одеянии, с черным глубоким капюшоном, скрывающем лицо.
С уходящей от берега, скользящей по волнам фелюги, в неожиданном душевном порыве грек швырнул бородачу бутылку ямайского рома. Бородач ловко поймал на лету подарок, от сей нежданной щедрости в благодарственном поклоне макнул в волны бороду, тут же свернул сургучную заливку на горлышке бутылки, вытащил зубами пробку, сплюнул ее в воду и опрокинул сосуд в горло, жадно поглощая горячительную влагу. Затем неспешно спрятал бутыль с остатками рома за пазуху, заткнул за пояс и еще раз с почтением откланялся уплывающему с грузом контрабанды хозяину фелюги.
На мачту фелюги рывками поддернули обтрепанный, выцветший российский торговый флаг и подтянули до клотика грязное полотнище косого паруса. Парусина расправилась, упруго выгнулась, поймав дуновение ветра. Тяжко переваливаясь на волнах, выставляя под кровавое солнце ребристые просмоленные бока, фелюга взяла курс на османскую кочерму.
Полуголые, босые грузчики, вполне довольные заработком, выползли на песчаный берег, игриво