– Валяй. Чем быстрее, тем лучше, – разрешил Тарас Федорович. – Спиря и малый, садитесь к столу. Ешь, паренёк, и сказывай, какая жизнь в городе.
– Обычная. Прислали из Омска драгун, – постепенно смелея, заговорил Фешка. – Одних в казарме кантонистов поселили, других по избам на постой развели. Арестантов из острога выводят под двойной охраной. Ночью по улицам гарнизонный караул ходит. Как солнышко сядет, люди ворота запирают, ставни тоже. Пристав кобеля купил больше телёнка. На Петропавловской улице, сказывают, купец умер с перепугу. Ему померещилось: тать ночью в окно лезет, а это черный котище был…
– Складно врёшь – усмехнулся Тарас Федорович. – Любо слушать…
– Не вру! – обиделся Фешка. – Весь Тобольск о купце знает.
– Царствие ему небесное! Наверное, блинами объелся. Во сне сердечко и прихватило. Ешь, да ступай – отдохни. Егоровна, укажи ему, где спать.
Хозяйка отвела мальчишку на другую половину избы и постелила на широкой лавке. Укрывшись зипуном, он уснул.
На следующее утро Спиридон проводил Фешку до Чукманки. На большой дороге он остановил подводу, ехавшую в Тобольск. Договорившись с возницей, лесовик подался в обратный путь.
…Фешка возвращался в Тобольск, а на займище текла своя жизнь. Известие о поимке Орлика принудило отряд к действию. Галкин послал в город верного человека для встречи с Кожевниковым.
А на заимке к вечеру появился невысокий мужик цыганистого вида. Войдя в атаманскую избу, он бойко всех поприветствовал:
– Тарас Федоровичу и честной компании! Растолстели, медведи, от безделья!
– Шутишь, Анисим? – с укоризной откликнулся Галкин. – А у нас лихо: в Тобольске Орлика схватили. Рады хоть тебя видеть целёхоньким. Слышал, сдали растяпу в Аремзянском приставу, и сидишь ты в холодной…
– Залетел по-глупому, – вздохнул Анисим. – Еле выкрутился. В холодной не сидел: управляющая отпустила меня с миром.
– Свет не без добрых людей, правда, и злых хватает, – сказал атаман. – Кто-то сдал Орлика. Жаль его и за остальных тревожно…
– Орлик – крепкий орешек, – уверенно сказал Анисим. – Им его не расколоть. Однако надо уходить с заимки…
– Сам так мыслю, – согласился атаман. – Сменим стоянку. До сих пор не снялся потому, что ждал вести из других волостей. Да, видно, зря. Время поджимает…
Тарас Федорович вышел из горницы на крыльцо. Через двор направился к сеннику. Влез наверх по скрипучей лесенке и лёг, вдыхая аромат сохнущей травы, задумался. Ему вспомнился родной посёлок Игрим на берегу Сосьвы. Там он лет до двадцати жил в родной семье, промышлял охотой вместе с отцом.
А потом по навету местного старосты Федор Галкин был посажен в Берёзове в тюрьму. Его осудили за оскорбление властей и заключили в Тобольский острог. Через год отец умер в неволе, а сын застрелил старосту и подался в тайгу. Тараса поймали и сдали в солдаты: