– Здравствуй, дорогая! Видишь, явился без друга лепшего. Три года с хвостиком. Ох, ядрить в колено! Болен, небось, Парфенка. Тать его внутренности гложет. Да, ничего, матка обещалась приехать и заговор начитать. Авось, оправится, лешака милый.
Волчица подошла ближе, и по-собачьи играя бровями, уселась в нескольких метрах от него, слушая голос, склоня голову набок. Семен, не сводя глаз со зверя, медленно развязал рюкзак, вытащил кусок подвяленной говядины, завернутый в целлофан, развернул и положил на землю. Сам присел поодаль.
Волчица взяла мясо и унесла в темноту.
Семен знал, что насытившись, она снова придет к костру, поблагодарит глазами и уйдет до следующего сентября.
Боль отпускала.
Жених
Пять лет переписки, поздравительные открытки, ненавязчивые, совсем ни к чему не обязывающие приглашения. И вдруг Семен решился: навещу боевого друга, тем более, четверть века – юбилей, а не хухры-мухры.
Жизнь на заимке не сахар. А тут еще мать торопит со свадьбой, внуков жаждет:
– Семка, черт гулливый, второй год с Наталкой вожжаешься, стыдно в глаза соседкам глядеть. Компрометируешь девку.
И вдруг, он решился:
– Ладно, ма! В июле дружка боевого проведаю, а осенью поженимся с Наталкой, однако.
Мать вскочила, ахнув, забегала по дому:
– Ай, вот и хорошо, вот и распрекрасно! Готовься сватать по деревенскому обычаю.
– К чему, ма? Какой век на дворе?
– Времена всегда одни. Позабыли обычаи. На сто браков – восемьдесят разводов. А то вместе не венчаны поживут, а потом, глядь, и разбежались. У нее другой хахаль, у него новая пассия.
– Успокойся, мамуля! – Сын обнял мать и поцеловал седую прядку на виске, – если женюсь, то на всю жизнь.
Разговор был в апреле, а посватался Сеня к Наталье в середине мая. Венчание и свадьбу сговорили ровнехонько в самую середку октября, аккурат пятнадцатого. Октябри на Урале суровые, самое время погреться на южном солнышке. Решили поэтому медовый месяц провести в Сочи. Конечно, октябрь и Сочи не жарит, но для уральца – в самый раз!
К товарищу с пустыми руками не поедешь. Чем живет сибиряк и уралец? С осени как бурундук кедровые орехи запасает. Насыпал Семен для товарища целый ящик прошлогодних орешков, сверху полиэтиленовый пакет гречишного меда с дедовой пасеки уложил и посылкой отправил в новгородчину.
Часть гостинцев решил везти в рюкзаке сам. Упаковал большой кусок вяленой медвежатины, изысканное охотничье лакомство, несколько банок хрустящих соленых груздочков, варенье из дикой клубники в изобилии растущей по склонам холмов, ароматное, собравшее ласковое тепло короткого лета, черемуховую муку для пирогов (чай, мамаша сотоварища большая мастерица). И куда без знаменитой сибирской облепихи? Янтарное варенье и бутылочка ценного масла. Что еще?
– Мам! Кажется, упаковался.
– Серу2. Серу положил, сынок?
– А,