Было еще темно; только на восточном крае горизонта начинал распространяться слабый отблеск рассвета.
– Ты уходишь от меня? – спросил Иуда. Ему все время казалось, что он говорит во сне, без собственной воли и мысли.
Иисус остановился и обернулся.
– Да, – ответил он, – теперь мы должны расстаться! Ты ведь так хотел! – прибавил Он со слабой улыбкой.
Снова испытал Иуда чувство унижения или стыда.
– Так разве я Тебя больше не увижу? – тихо спросил он, не глядя на Него.
Иисус смотрел на него, что-то обдумывая.
– Может быть, и увидишь! – сказал Он. И снова погрузился в размышление, отрешившись от всего окружающего. Иуда видел, как взор Его скользнул мимо него, уходя вдаль, и чувство зависти омрачило его душу. Он лег опять и стал угрюмо смотреть пред собой. Прошло несколько минут; вдруг он услышал голос Незнакомца.
– Как тебя зовут?
– Иуда! – отвечал он, не поднимая головы.
– Иуда! – повторил Иисус, и на мгновенье точно тень покрыла Его лицо. Но она быстро исчезла, и Он продолжал:
– Так вот, Иуда; когда ты почувствуешь себя призванным, приходи, – Я буду ждать тебя.
И снова Он медленно пошел от него прочь.
Иуда глядел Ему вслед, борясь сам с собой. Он чувствовал побуждение встать и пойти за Ним, но какой-то неопределенный страх парализовал его волю. Наконец он порывисто вскричал:
– Кто же Ты? Как мне Тебя найти?
Иисус снова остановился и ответил:
– Когда время настанет, ты сумеешь Меня найти! Он как будто стал выше, и лицо Его сделалось лучезарным. Он приблизился на один шаг к Иуде, поднял руку и сказал:
– Помни, Иуда! Ты не должен ненавидеть!
Затем Он повернулся и вскоре исчез среди скал. Когда Иуда не мог больше следить за Ним взором, он снова лег и впал в глубокий сон.
VI
Когда он вторично проснулся, солнце стояло уже высоко на небе. Он пролежал сначала несколько минут с закрытыми глазами и с таким чувством, будто он видел что-то во сне и хочет это вспомнить. Но вспомнить он не мог, и у него явилось желание заснуть опять, чтоб в сонном состоянии к нему вернулись ускользнувшие грезы, как вдруг он увидал пред собой чье-то лицо. Он вздрогнул, сел на земле и посмотрел вокруг. Никого не было; он был один.
– Неужели это был только сон? – подумал Иуда.
Затем он вспомнил события прошедшего дня, встречу с Иоанном, свое бегство через пустыню, разговор со старцем; но все это припоминалось ему лишь смутно и неполно, как будто это случилось давно. И мысль об этом не волновала его больше, не пробуждала больше в его душе тех чувств, которые держали его в своей власти накануне.
«Какое мне дело до Иоанна!» – с презрением сказал он себе и снова углубился в думы о чем-то, что касалось его ближе и находилось в связи с лицом, которое он все время видел перед собой. Но он не мог отдать себе ясного отчета; это представлялось ему до такой степени странным, до такой степени бесформенным,