– А вот это особая комната. Здесь собраны особые артефакты, за них можно получить огромные деньги. Но ты храни их как зеницу ока, и они сослужат тебе верную службу.
Мы двинулись дальше, и, видя мой скисший вид, старик произнёс:
– Кстати, здесь книга твоего отца….
– Моего отца? – удивился я.
– Да, твоего отца, – сказал старик. – Прочитай её….
Мне стало удивительно. Я впервые слышал, чтобы мой отец писал книги. Ещё удивительнее было то, как книга его была в этом доме.
Смутная догадка озарила на мгновение моё сознание: между этой книгой и тем, что отца посадили, должна быть какая-то связь….
– Извините, пожалуйста, – обратился я к старику, – вы что, были знакомы с моим отцом?
– Нет, – ответил он, однако, я заметил его замешательство. – Как тебе сказать…. Твоего отца лично не знал, но много о нём слышал и читал кое-что из его работ. Судьба таких людей небезынтересна мне….
В это время где-то в закоулках дома большие, видимо, часы стали бить двенадцать. Тяжёлый, раскатистый гул разнёсся в темноте и докатился до нас, нарушив мёртвую тишину. Я посмотрел на старика. При звуке каждого удара он тихо вздрагивал и, немо шевеля губами, считал их про себя. Когда замолк гулкий отзвук последнего боя часов, он, тяжело вздохнув, пожал плечами и с тоской посмотрел на меня:
– Ты должен будешь сейчас уйти….
– Но почему?..
– Жизни моей осталось четыре часа. Я должен успеть сделать ещё дело, очень важное. Для этого мне нужно полное одиночество. Прощай! Я уверен, что ты не забудешь дорогу. Но приходи лишь с наступлением темноты, иначе не сможешь попасть в дом. Понял?..
– Да.
– Керосиновую лампу найдёшь в сенях…. А теперь оставь меня одного. Идём!..
Мы двинулись обратно по коридорам странного дома.
– Мне очень жаль, что не успел тебе многого рассказать. Не так давно, во времена, именуемые теперь смутными, я был администратором необычного архива. Было тогда общество, называлось «Клуб Дилетантов», подчинялось другой, более могущественной организации, ты сам узнаешь о ней, придёт время.
«Клуб Дилетантов» занимался сбором рукописей запрещённых книг, готовил их к отправке за границу, а также вёл переговоры с заграничными покупателями о продаже архивных материалов частным лицам и частным музеям. У «Клуба» имелось несколько хранилищ, которые не рассекречивались даже в самые благоприятные годы того времени, когда, казалось, можно всё. В его руководстве, к счастью, имелись трезвые головы, считавшие, что всякий период свободы заканчивается реакцией, и тем большей, чем сильнее до того официальная власть отпустила вожжи. Вот этот дом и был оборудован под одно из таких тайных хранилищ. О его существовании теперь мало кто знает. Многих из тех, кто его