Сколько надежд пропало на то, что в «Салаире» будет заведена салонная обстановка, что по вечерам будут петь туристские песни под гитару, вести культурные диспуты… очень нужно, кабак им подавай.
Двое у окна боролись на руках. Рядом расположилась «сладкая парочка», мачо с удовольствием смотрел на них, а усатый блондин в свою очередь горящими глазами пожирал его.
– Недурно, – Татьяна подмигнула обществу. – Мне сюда.
И тут, на беду, они оказались замечены. В углу поднялся бородатый детина, шкипер с рыболовецкого сейнера, раз в год приезжающий сюда и просаживающий несметные деньжищи. Поднялся и заревел:
– За нашу хозяюшку! Наддай, кто не слаб!!!
Слабаков не оказалось. Все проголосили «ура!». И наддали.
Настя изобразила нелепый книксен, пожелала доброго вечера и покинула этот вертеп.
Муж сидел перед раскрытым гроссбухом, что-то высчитывал на калькуляторе.
Она зашла сзади и из-за его плеча заглянула в цифры.
– Пыхтишь, кормилец?
– А ещё обувалец и одевалец, – прибавил он. – Что с Танюшкой? Сама не своя.
– Ничего, обычный бзик. Уже прошло. Кухню считаешь?
– И не по первому разу уже. Пропади пропадом, овощное ассорти в минус уходит!
Настя взяла карандаш и поставила в гроссбухе галочку.
– Вот где у тебя напутано, кормилец. Видишь, накладная не сходится с приходом.
Продолжая обход, она проверила туалетные кабинки, претензий к ним не было, разве что в одной уже заканчивался освежитель воздуха. Далее по плану инспекции заглянула к Михайловне. И пока та на утро разделывала куриные грудки, перемыла оставшуюся с ужина грязную посуду.
На очереди был спортивный инвентарь. Держа руки в карманах жакета, Настя семенила в подсобное помещение, когда на неё из левого крыла вывернул…
Она остановилась, внутри всё обмерло. Нет, не конь в пальто, человек, конечно, вывернул, но было невозможно представить, что существуют на свете такие. Бог знает, насколько простираясь вверх, он шел, и его чугунная поступь отдавалась в стенах. Колоссальная мышечная масса висела на крепких, как шпалы, широко расходящихся плечах.
Он приближался, и, чем ближе, тем явственнее чувствовала Настя, что сама она с каждым его шагом уменьшается. Сухое, отливающее бронзой тело потрясало анатомическими подробностями, которые, может, и не были столь заметны, оденься незнакомец как-то иначе. Но он предпочел форму баскетболиста, трусы и майку со свирепой бычьей мордой «Чикаго буллз».
Настя стала совсем крохотной, когда он прошел мимо. Прошел и вряд ли вообще её приметил. Она успела заглянуть ему в лицо и увидела сильно выпуклые надбровные дуги, переходящие в быстро убегающий назад лоб, глаза были где-то глубоко, поэтому непонятно какие.
Гигант прошествовал к девятому, отпер его ключом и, нагнув голову, скрылся внутри.
Вот оно что,