Муж повилял взглядом, потом заголосил, приложив ладони к груди:
– Настюша, я не могу просить тебя. Все-таки это чёрная работа!
– Мыть полы – нормальная женская работа.
– Но я тебе обещаю, что только на три дня, не больше. Обязательно кого-нибудь подыщу.
Он вышел из-за стола. Болезненно для Настиного слуха хрустнули его суставы.
– Мама твоя звонила, – сообщил он, раскладывая в топке поленья. – Квартплату подняли, и кот заболел.
– Вот-вот, и у нас будут такие же новости, когда состаримся. Будем звонить Ленке, жаловаться, что заболел кот и… в общем, как-то всё повторяется. Не думаешь?
– Ну да, наверное.
– Кстати, она тебе не говорила, ухажер у нас завелся.
Стоя на коленях, он обернулся вполоборота.
– Хороший сюрприз. И давно? – Настя развела руками, но ничего не ответила. – Нет, об этом она мне ни слова. Ну, конечно, зачем зятя посвящать в ваши женские дела?! Черт знает что!
– Со взрослыми девочками такое случается.
– Когда она успела повзрослеть?
– Сама не понимаю, – ядовито кольнула Настя. – Да, пожалуйста, опять день рождения на носу.
– Помню-помню. Насчет подарка даже не беспокойся, присмотрел уже. Прежде спрячем в гараже, а после, как сядем за стол, его и затаращим.
– Именно затаращим? Не меньше?
– Так велотренажер же, как считаешь, ей понравится?
– У нас его поставить некуда, но идея вправду хорошая. Только пусть будет не велотренажер, а степпер. Если канапе сдвинуть, он как раз войдет.
Муж вздохнул и опять завозился с камином.
– На именинах и посмотрим, что за ухажер. Ведь обязательно будет какой-нибудь прилизанный худыш, вежливый интеллигенток в белых носочках. А мне бы такого бойкого парнишку на мотоцикле. Чтобы драться умел. Я бы хоть за дочь спокоен был.
Настя погрозила ему в спину кулаком и без голоса, одними губами по слогам прокричала: «Убью, паразит»!
Они сидели бок о бок на разостланной по полу медвежьей шкуре и, глядя на огонь, разговаривали:
– … А ты сказала, мы должны расстаться. Сняла со стен свои фотографии, собрала вещи. Я спросил, почему?..
– Мог и не спрашивать. Показал бы, что тебе все равно. Я бы и вернулась, – Настя провела подбородком по коленям и положила на них голову. – К тому же я оставила на подоконнике сефор с косметикой. На самом видном месте.
– Это был знак?
– Женщина может, что угодно забыть у мужчины, только не косметику.
– Плохо, что я тогда этого не знал, глядишь и не наломал бы столько дров.
– Болтун. Все ты знал. Тебе ведь тогда, сколько мне сейчас стукнуло.
Муж засмеялся и игриво потрепал её за ушко.
– Как порядочный кавалер я обязан был изобразить пропасть отчаяния.
– Так и изображал бы отчаяние. Зачем было по перилам моста ходить?
– У-у-у,