Это звонили ко всенощной. Время скрутилось и приобрело свой обычный размеренный бег.
†
Исчез век восемнадцатый, и карета снова стала автомобилем.
При первых звуках колокола дверца машины резко захлопнулась, как от порыва ветра. И в следующее мгновение холодящий душу звериный рык раздался из салона авто. Рык был такой нечеловеческой силы и гнева, что машину затрясло и подбросило, стекла вылетели все разом, двигатель взревел, и автомобиль, рванувшись с места, устремился прочь от колокольного звона. Феодора вышла из оцепенения, оглянулась, все вспомнила, перекрестилась и первый раз за последние три дня вздохнула полной грудью легко и свободно. Это первый раз за последние дни! Потом она спокойно и уверенно пошла по обочине дороги от монастыря.
†
Дойдя до перекрестка, Феодора свернула с дороги на тропу, ведущую к лесу.
Тропинка петляла по дикому, заросшему репейником полю, огибая валуны и пересекая маленький едва заметный родничок. Испив воды из родника, Феодора пошла дальше и скоро скрылась за лапами вековых деревьев.
Родник, из которого только что напилась Феодора, вдруг преобразился: пошипел, поурчал – и ударил вверх сильной и мощной струей.
9. Приход Феодоры в монастырь
С первыми лучами солнца из ворот мужского монастыря вышел молодой послушник и, подойдя к скамейке, что стояла близ монастырской стены, стал будить спящего на ней человека. Послушник сильно заикался, когда выговаривал букву «т» в словах, поэтому одна фраза растягивалась им на целый песенный куплет.
– Мужчина, вст-т-т-т-та-авайт-т-теэ. Эт-т-то вы ночью ст-т-т-тучались?
– Я.
Феодора ответила машинально, открыла глаза, перекрестилась сама и непроизвольно перекрестила послушника, но еще окончательно не проснулась и смотрела на послушника непонимающим взглядом. Послушник стоял, ошарашенный крестным знамением Феодоры. Его будто полоснуло огненным мечом, яркая вспышка на секунду опалила его сознание, и мысли с ранее ему неведомой скоростью забегали под темечком, и он засмеялся открыто, по-детски, а когда успокоился, то подсел на скамейку к Феодоре.
– Ну и смешной же ты, брат, когда спишь. Ха-ха. Игумен у нас очень строгий. Ты скажи мне, чего хотел, а я передам твою просьбу игумену.
Но Феодора уже проснулась и вспомнила про данный обет молчания. Послушник ждал ответа на свой вопрос, а Феодора выжидающе смотрела на него. Послушник первый не выдержал молчания и опять засмеялся – он радовался, что теперь не заикается, и ему жгуче захотелось выговориться.
– Да, смешинка на меня напала. Не хочешь отвечать, тогда сиди, жди. Я тебе есть вынесу.
Феодора раскрыла от удивления глаза, что послушник расценил как молчаливый вопрос