Матушка со старцем Серафимом и с ангельским войском вели битву с силами зла, освобождая души вмерзших в лед.
†
Когда Феодора очнулась, то увидела матушку-игуменью, которая, склонившись над ней, пристально смотрела в ее глаза. Матушка обрадовалась, что Феодора очнулась, и, чтобы не утомлять ее, отослала сестер из кельи.
– Очнулась. Это радостное известие. Три дня проспала. Помнишь что-нибудь?
– А что? Что-то случилось? И… где я?
– В монастыре. Ты пришла после встречи с тем, кто сделал твоему мужу заказ. Здесь ты упала в обморок… Битва за тебя идет.
– О!.. Кому ж я такая нужна!
– Божье создание мешает нечистому. Вот и битва идет! Поле битвы – сердце человека. Приходил, да ушел ни с чем! Чистое у тебя сердце.
– Заказчик приходил?
– Да, мы его с сестрами не видели, но чувствовали запах и слышали стук шпилек. Все, как ты рассказывала. Жуть. Страшно было, но молитва к святым угодникам спасла, охранила и нас, и тебя.
– Так он что же, так и ушел ни с чем?.. Ох, подвергаю я вас опасности. Выяснил он, верно, что я здесь, и что-нибудь придумает пакостное, чтоб заполучить меня.
– Но мы-то рядом!
– Вы не поможете. Я знаю: уже имела с ним дело. Он все так повернул, что я думала, что спасаю близких, а на самом деле… Матушка, я должна сама его одолеть. Самое необходимое возьму в дорогу, но чтоб никто не видел, что я взяла и зачем.
– Да ты на ногах еле стоишь. Как ты это мыслишь?
– А я уйду от него и схоронюсь, пока не окрепну… А когда уж окрепну, то он сам меня побоится.
– Помни, что он мысли твои прочитать не может, но слова все твои услышит.
– Потому с этой минуты у меня обет молчания. Только еще одна просьба, матушка.
– Говори, я исполню.
– Меня надо постричь наголо и одежду сменить.
– Иди за мной. У нас есть профессиональный цирюльник.
8. Пятидесятый псалом
Через полчаса Феодора, облаченная в длинный, до пят, черный подрясник, старую потертую рясу, скуфью и с вервицей на запястье, выходила из ворот женского монастыря. Как раз в этот момент к воротам подъехала знакомая Феодоре машина, а в ней были Игорь и Анна Тасс. Заметив их первой, Феодора стремительно развернулась, вбежала назад в ворота и схоронилась в ближайшей нише монастырской стены.
Сердце ее бешено колотилось, но внешне она была спокойна и невозмутима, даже когда слушала разговор Анны Тасс с дежурной монахиней.
– Нам бы хотелось переговорить с игуменьей Марфой.
– Вы договаривались о встрече?
– Нет, то есть, конечно, договаривались, но это было не вчера и не сегодня, а значительно раньше.
– А по какому…
– Вопрос о меценатской помощи монастырю.
– Проходите, но вам надо будет подождать около часа, когда игуменья освободится.
– Нет проблем, мы вот на той скамеечке подождем.
Феодора видела, как