Он бродит и росистый пар лугов
Парами слез и дымкой вздохов множит.
Однако, только солнце распахнет
Постельный полог в спальне у Авроры,
Мой сын угрюмо тащится домой,
Кидается в свой потаенный угол
И занавесками средь бела дня
Заводит в нем искусственную полночь.
Откуда этот неотступный мрак?
Хочу понять и не пойму никак.
Бенволио
Вы знаете причину, милый дядя?
Монтекки
Не ведаю и не могу узнать.
Бенволио
С расспросами к нему вы обращались?
Монтекки
А как же! Я и лучшие друзья.
Но он непроницаем для расспросов
И отовсюду так же защищен,
Как червяком прокушенная почка,
Которая не выгонит листа
И солнцу не откроет сердцевины.
Ты спрашиваешь, знаю ль я причину?
Когда б я знал печали этой суть,
Я б излечил больного чем-нибудь.
Входит Ромео.
Бенволио
А вот и он. Вы здесь как бы случайно.
Увидите, я доберусь до тайны.
Монтекки
Пойдем, жена. Оставим их вдвоем,
Как исповедника с духовником.
Монтекки и леди Монтекки уходят.
Бенволио
Ромео, с добрым утром!
Ромео
Разве утро?
Бенволио
Десятый час.
Ромео
Как долог час тоски!
Что это, не отец мой удалился?
Бенволио
Да, твой отец. Какая же тоска
Тебе часы, Ромео, удлиняет?
Ромео
Тоска о том, кто б мог их сократить.
Бенволио
Ты по любви тоскуешь?
Ромео
Нет.
Бенволио
Ты любишь?
Ромео
Да, и томлюсь тоскою по любви.
Бенволио
О, эта кроткая на вид любовь
Как на поверку зла, неумолима!
Ромео
Как сразу, несмотря на слепоту,
Находит уязвимую пяту! –
Где мы обедать будем? – Сколько крови!
Не говори о свалке. Я слыхал.
И ненависть мучительна и нежность.
И ненависть и нежность – тот же пыл
Слепых, из ничего возникших сил,
Пустая тягость, тяжкая забава,
Нестройное собранье стройных форм,
Холодный жар, смертельное здоровье,
Бессонный сон, который глубже сна.
Вот какова и хуже льда и камня,
Моя любовь, которая тяжка мне.
Ты не смеешься?
Бенволио
Нет, скорее плачу.
Ромео
О чем, дружок?
Бенволио
В ответ слезам твоим.
Ромео
Какое