Не отдай меня дьявольской силе! А ты, мертвый, ляг и не вставай! Пошли тебе Господь Бог вечный покой!» – взмолилась девушка. Тогда мертвый положил голову и закрыл глаза, как раньше. Но снова раздался страшный стук в дверь, еще громче кричит ее друг: «Поднимайся, мертвец, отодвинь засов!» И от этого стука, от этого голоса мертвый снова поднимается и разворачивает свое тело к двери. «Господи Иисусе Христе, Спаситель душ! Смилуйся надо мной! – молится девушка. А мертвому велит: – А ты, мертвец, не вставай, лежи, да поможет тебе Господь Бог, и мне тоже!» И мертвец снова лег и вытянулся, как прежде. Но снова снаружи: бух-бух-бух! У девушки в глазах потемнело и в ушах зазвенело. «Вставай, мертвец, и отдай мне ту, живую!» Ах, беда, беда ей, несчастной! Покойник встает в третий раз, и огромные свои мутные глаза поворачивает в сторону полумертвой от страха девушки. «Дева Мария! Не покидай меня! И Сына своего моли обо мне! Негодно я Тебе молилась, прости мне мои прегрешения! Мария, Матерь Божия, освободи меня от злой силы!» И вдруг совсем рядом раздался крик петуха, а за ним словно целая дружина петухов закукарекала. Тут мертвый как стоял, так и повалился наземь, а снаружи воцарилась тишина: ни криков, ни топота. И злого ее друга не слыхать. Утром люди пришли на литургию и остолбенели в ужасе: наверху пустой гроб, в покойницкой дрожащая девушка, а на каждой могиле лоскут от новых свадебных рубашек! Хорошо ты, девушка, сделала, что о Боге думала, а злого друга отвергла. Иначе с телом твоим белым, прекрасным сталось бы то же, что с теми рубашками
[2].
– Такая вот баллада! – заключила Варя. – Мне после твоей истории жутко захотелось ее рассказать.
– Прямо Гоголь, – заметила Наташа. – Похоже чем-то на «Вия», да?
– А я все про Жуковского думаю. Хотя, конечно, есть какое-то сходство и с «Вием». Но помнишь «Светлану»?
– Еще как помню! Мы еще с Зигфридом о ней говорили. Он мне показывал на немецком стихи, их поэта. Жуковский его перевел, русский колорит добавил. Получилась «Светлана». Бюргер фамилия поэта, вроде так. Мы вместе сидели, сравнивали. Точно! Похожая история с твоей. Только у Светланы все это был сон. Просто такой страшный сон. И все. Проснулась – и ура! А в этой чешской истории – все как в жизни. – Наташа вздохнула.
– Ну прямо как в жизни! – засмеялась Варя. – Ага! Шестьдесят миль в целом пробежали за несколько часов. И мертвец прямо за ней пришел! И тот труп, у которого она пряталась, прямо так и вставал! Реальность зашкаливает, нечего сказать.
– Ну да. Не все реальность, – согласилась печально Наташа. – Но знаешь, иногда я думала, что вот ожил бы Зигфрид, позвал, пошла бы за ним, куда скажет. И это моя реальность. А кстати, интересно: как девушка из баллады назад добиралась? Там же про сон ничего не говорится. Все реально: люди пришли на службу утром, увидели, удивились. Что с девушкой-то потом стало?
– Ну, это мистика такая. Чешские истории сплошь и рядом из мистики состоят. Такой народ. Уютный-уютный. А когда очень уютно живется,
