– Успокойтесь, вам надо присесть, – сказала медсестра, которая помогла Наташе подняться.
– Все так говорят… Все так говорят…
– Нашатырь!
– Не надо. Я в порядке. Он унёс с собой нашу любовь. Моё сердце разбито, как разбитое корыто. Люби меня там, хоть немножко. И береги себя.
Бледные женщины вышли из морга, за ними проследовал Ломов. Двери закрылись. Они сняли халаты и молча положили их на скамейку в ординаторской.
– Может водки?
– Нет, не надо.
– Мы сейчас поедем обратно.
– Как знаете.
– Этот труп – не жилец.
– Да начать нужно с того, куда делся труп, – сказал Ломов. – Если гроб пустой, то значит, что этот труп куда-то делся, не мог же он испариться.
– Странно всё это.
– А мог труп быть убийцей?
– А причём тут труп?
– Не знаю.
– Дракула же мог выпить всю кровь.
– Дракула давно умер, о нём даже фильмы уже не снимают. Постой ты хочешь сказать, что он воскрес?
За столом в ординаторской повисло молчание. Бутылку водки никто не открывал, она просто стояла потому, что поставить больше было нечего.
– Дракула… Могила… Лопата… Дракула… – шептала Наташа. – Если что-нибудь найдёте, сообщите мне.
– Мы сделаем всё, что в наших силах. Мы…
– Я всё поняла. Таня, Лена, девочки… Мы тоже начнём расследование.
– Это очень опасно! Это дело настоящего мужчины! – возмутился Ломов и напряг мышцы. – Мы с Селезнем уже…
– Да, я знаю. Ну, мы пойдём, до свиданья, держите нас в курсе.
– Там сейчас Селезень на участке. До ночи не затягивайте. Ребята хорошие у нас, мы всех ловим, вы не волнуйтесь…
– Да, я всё поняла, – обернувшись, сказала Наташа Ломову, который, когда закрылась дверь, позвонил Селезнёву, своему помощнику.
– Лёха, вдовы к тебе поехали, проследи, чтобы ничего не случилось.
– Как скажете, Степан Степаныч.
Глава 2
– А почему ты в паспорте лысый, а на самом деле нет?
– Я не знаю.
– Но ладно, но имей ввиду: у нас ликёро-водочный завод, нажрёшься – будешь унитазы драить, а не грузчиком работать. Грузчиков у нас сейчас дефицит, тяжёлая это работа, а ты, я смотрю, хлиплый, иди, а если будут жаловаться, не взыщи. Иди, грузчик… Куй железо пока горячо. На нашем заводе работают лучшие люди отечества, не подкачай, Болтушкин!
– Ага.
Два дня меня выгоняли из метро, желудок опустел, и хотелось просто посмотреть на кровь, потом её понюхать, дотронуться языком… Во мне шевелилась жизнь, и я уже был рад этому. Гроб стал мне другом за долгие сто лет, портовые крысы жили лучше, чем я, моё имя давно стёрлось из памяти людей, теперь это называется «бомж», да, я никому не нужен, но мне нужна кровь, сила крови сильней любой другой силы. Я знаю это наверняка.
Спасибо тебе, добрая женщина, что ты такая добрая. Никто кроме тебя не дал мне эту газету в метро,