Унико Ворстенбос раскатывает свиток на столе – вертикально, как принято в Европе.
Якобу хорошо видно текст. Столбцы затейливо нарисованных кистью иероглифов-кандзи местами кажутся знакомыми: занятия голландским с Огавой Удзаэмоном производят и обратное действие, и в тетради Якоба накопилось уже почти пять сотен значков. Подпольный студент различает здесь – «дать», там – «Эдо», в следующем столбце – «десять»…
– Само собой, – вздыхает Ворстенбос, – при дворе сёгуна никто не пишет по-голландски. Вы, чудо-переводчики, подсобите, будьте так любезны!
Часы отсчитывают минуту… две… три…
Взгляд Кобаяси бегает по столбцам свитка.
«Он тянет время, – думает Якоб. – Не такой уж трудный текст и совсем не длинный».
Переводчик читает с торжественным и важным видом, то и дело глубокомысленно кивая.
Где-то в глубине дома слуги занимаются своей работой.
Ворстенбос не показывает нетерпения – не хочет доставить Кобаяси такого удовольствия.
Кобаяси загадочно перхает, наконец открывает рот…
– Я перечитать еще раз, чтобы наверняка без ошибка.
«Если бы взгляды могли убивать, – думает Якоб, наблюдая за Ворстенбосом, – Кобаяси уже корчился бы в предсмертной агонии».
Проходит минута. Ворстенбос велит рабу Филандеру принести воды.
Якоб через стол вглядывается в послание сёгуна.
Проходят две минуты. Филандер возвращается с кувшином.
Кобаяси оборачивается к своему коллеге:
– Как сказать по-голландски родзю?
Ивасэ надолго задумывается и наконец отвечает длинной фразой, в которой можно разобрать слова «премьер-министр».
– Тогда, – объявляет Кобаяси, – я готов переводить.
Якоб окунает в чернильницу остро заточенное перо.
– В послании говорить: «Премьер-министр сёгуна передать самые сердечнейшие пожелания генерал-губернатор ван Оверстратен и главный голландец на Дэдзима Ворстенбос. Премьер-министр просить… – переводчик пристально смотрит в свиток, – одна тысяча веер из лучший павлиний перья. Чтобы голландский корабль доставить заказ, когда возвращаться в Батавия, и тогда павлиний веер прибыть через год, к следующий торговый сезон».
Перо Якоба скрипит, выводя краткое содержание сказанного.
Капитан Лейси громко рыгает.
– К завтраку были устрицы… Не первой молодости…
Кобаяси переводит взгляд на Ворстенбоса, как бы ожидая его ответа.
Ворстенбос залпом осушает стакан с водой.
– Вы мне про медь излагайте!
Кобаяси с невинной дерзостью хлопает глазами:
– Господин управляющий, про медь в письме ничего нет.
– Вы мне еще скажете… – у Ворстенбоса на виске бьется жилка, – что это и есть все послание?
– Нет… – Кобаяси вперяет взор в левый столбец свитка. – Еще премьер-министр выражать надежда, что осень в Нагасаки будет ясная