Дожидаясь весточки из Виндзора, Альберт педантично, «для галочки», предавался развлечениям. Балы, званые обеды, ни к чему не обзывающая болтовня в салонах, да еще и по-французски, а это, право, так изнурительно! Но раз надо, значит, надо.
«Тебе известна моя “страсть” к подобного рода вещам, и потому ты должен восхищаться силой моего характера, ведь я не искал предлогов, чтобы уйти, – и не возвращался к себе раньше пяти утра – пока не выпивал до дна праздничную чашу»[70], – делился он со своим приятелем Ловенштейном в расчете на его сочувствие. «С мужчинами он лучше находит язык, чем с женщинами», – качал головой Стокмар и винил во всем недостаток материнской любви.
Глава 9. «Мой бедный ангел»
А что же в это время делала Виктория?
Пока Альберт вздыхал и переминался с ноги на ногу в салонах, она продолжала присматриваться к женихам. В мае 1839 года в Великобританию прибыл с визитом великий князь Александр Николаевич, наследник русского престола. Царевич был замечательно хорош собой и превосходно танцевал мазурку. В его компании Виктория отходила после досадной стычки с Робертом Пилем, который пытался навязать ей фрейлин-тори. «У нас некоторое время гостил русский великий князь. – Виктория не смогла удержаться, чтобы не поддразнить Альберта. – И он очень сильно мне понравился».
В сентябре того же года Виктория принимала другую ветвь семейства Кобургов, включая Александра Менсдорфа-Пуйи, сына принцессы Софии Саксен-Кобургской. Ее очаровал взгляд кузена и его привычка пожимать ей руку при каждой встрече. Когда гости уезжали, Виктория лично проводила их на борт судна «Молния». Вниз она спустилась по корабельной лестнице, а когда один из моряков попытался ей помочь, осадила его: «Благодарю, я к этому привычна».
В любви она отличалась такой же выдержкой. Лучше потомить жениха, чем бросаться ему на шею.
Итак, возникла дилемма. С одной стороны, королева хотела как можно дольше наслаждаться девичеством. Одиночество ей скрашивал лорд М., так что оно вовсе не было мучительным. Обязанности и хлопоты жены пугали ее не на шутку. С детства она была вынуждена наблюдать, как ее матерью помыкает Конрой – даже не супруг, а обычный проходимец, безродный ирландский выскочка. Что уж говорить о муже, которые может отнять у нее, королевы, такую желанную и выстраданную свободу?
Еще страшнее был призрак скончавшейся при родах Шарлотты. В XIX веке роды были главным риском в жизни женщины, и ни один акушер не мог дать гарантии, что то же самое не произойдет с ней. Так не подождать ли года два или даже три?
Жених, которого упорно сватал ей дядя, не казался Виктории таким уж идеальным. «Не годится мне выходить замуж за мальчика, а именно так я смотрю на мужчин в возрасте восемнадцати – девятнадцати лет», – писала королева. И ведь Альберт был на несколько месяцев моложе ее! Но, самое главное, супруг королевы