Зарницы
Далеко полыхают зарницы,
Будоражат пугливую ночь.
Мне тревожно, нисколько не спится,
Будто чувствую – что-то случится,
Дрожь души не могу превозмочь.
Эти сполохи на горизонте
И пугают, и манят меня,
Мнится мне, что в окопе на фронте,
Новобранец в обстрелянной роте
Замер в ужасе в море огня.
За сметающей артподготовкой,
По команде: – «В атаку!» «Ура…а!»
Над окопом взметнулась винтовка,
Прокричала встревожено совка,
Солнце выстрелило из-за бугра.
От зарницы в холодном рассвете
Грань штыка осветилась на миг,
Новобранец по имени Петя
В разрешение жизни и смерти
На фашистов направил свой штык.
Есть семь часов для всяких армий,
Когда их балует кровать.
Сопит солдатская казарма,
Ещё ей три минуты спать,
И лишь не спит один дневальный,
(Потом он отоспится, днём)
Он сущий враг солдатской спальне,
Когда во всю орёт: – «Подъём!»
Но я приемлю миг подъёма,
Хотя, чего же мне скрывать?
Я по утрам в покое дома
Любил до полудня поспать.
Подъём! Как выстрелила пушка!
Как будто взорвана кровать!
Но шепчет мама мне на ушко:
– «Сыночек, не пора ль вставать?»
Посёлок Вилга, что в Карелии —
Старт моей службы офицерской,
Укрытый ёлками и елями
От стужи непомерно дерзкой.
На взгорье финскими домами
Расположился гарнизон,
Замаскированный дымами
Из труб печных все сутки он.
Зачем его сюда загнали,
Еще, не с финской ли войны?
Теперь танцуем «хали-гали»
Под звуки финской стороны.
И по команде под фанфары
Мы службу здешнюю несём,
И грозно мечутся радары,
Врезаясь в неба окаём.
Осины с осенним загаром
Поникли над крутояром.
Вдоль речки от грязи чумазой
Ползут черепахами МАЗы,
Гружёные жёлтым песком,
Скрываясь за жидким леском.
И груз этот многотонный
Доставят в закрытую зону,
Где строят секретный объект,
Огромный, железобетонный,
Забором глухим обнесённый.
И здесь офицерские жёны
Забудут про Невский проспект.
Мужья их (куда же им деться?)
Должны разрывать своё сердце
И дозу рентгенов копить,
И будут радары вертеться,
Бросая вокруг мегагерцы,
И спиртом, настоянным перцем,
Заставят здоровье крепить.
Снег растаял и сошёл,
И подсохло месиво,
Стало в мире хорошо
И тепло, и весело.
Травка выстлала газон,
Ели строевые
Охраняют гарнизон,
Словно часовые.
В дополнении к скворцу,
Тот, что в поднебесье,
Взвод горланит на плацу
Строевые песни.
И торжественно звенит
Плац под сапогами,
И ревниво замполит
Всё следит за нами.
Хотя память уже слабовата,
И всё ж, по прошествии лет,
Я помню, как с первой зарплаты
Купил я для мамы букет.
Семь скромных весенних ромашек,
(До роз я тогда не дорос)
В семейное гнёздышко наше
Впервые цветы я принёс.
И мама, почти что рыдая,
Упрятала слёзы в букет.
А мама ещё молодая,
А маме под сорок лишь лет!
И как же вдове не заплакать,
Не вспомнить счастливые сны.
Последний букет только папа
Ей за день вручил до войны.
О, мама, я помню те слёзы
До самых сегодняшних дней,
Теперь