Как же приятно было вновь ощутить эту пышную мощь бледно-серой твердыни, пронизанную влажным дыханием холодной свежести. Скрыться от раскаленного солнца и обезумевших людей – здесь, в полумраке пещеры, тесненной золотыми огоньками множества тающих свечей.
Аластор кинул вязанку хвороста в рыхлую кучу золы и, чиркнув спичкой, умело растопил костер. Сашка сел рядом. В его глазах замелькал пляшущий огонек, и тяжелая россыпь вопросов на время растворилась в тихом потрескивании сухой древесины.
Суетливый первый день этой новой жизни выдался именно таким – полным опасности и неразберихи и ощущением беспомощности перед днем грядущим. Ужин с галетами и фасолью в свете обрастающего серой золой костра завершил его, как и положено, – здоровым крепким сном на мягкой овечьей шкуре.
Мучительные стоны, прорезав прохладный воздух, нервно вползли в сознание и заставили Сашку приоткрыть глаза. Мутный полумрак плавал вокруг костра дожирающего последние остатки трескучей древесины, и лишь редкие всполохи света дрожа пробирались к сгорбившейся человеческой фигуре где-то в глубине огромной пещеры. Протерев заспанные глаза, Сашка внимательно вгляделся в беспокойно качавшуюся тень и без особого труда узнал в ней Аластора. Черный вестник, сжав руками темную ткань своего плаща, мучился от нестерпимой боли, распинавшей на части его воспаленный разум. В пыли, у самой стены он сидел на коленях и что-то бессвязно бормотал, временами взрываясь болезненными нервными стонами. Отброшенная маска, словно символ былого могущества, лежала в стороне и будто смотрела пустыми глазницами за своим невольно отторженным телом.
Сашка привстал, опершись на локти, и ненадолго замер. На время в нем установился удивительный покой, и как это бывало раньше, странное влечение само предопределило ход его действий. Поднявшись на ноги, он не спеша прокрался к Аластору, и, вытянув вперед руку, мягко опустил ее на нервно вздрагивающую голову пустынника. Вмиг далекий шум пронесся по приглушенному сознанию, и холодный рокот чернеющей бездны ненадолго поглотил окружающий мир.
Свинцовый отблеск вырисовавшейся из тусклого мрака маски был тем первым чувством, пробуждение которого всколыхнуло и все остальные.
– Как тебе удалось снять боль? – холодно поинтересовалась маска.
Сашка пожал плечами.
– Не знаю.
Он устало зевнул и, поджав ноги сел у изрытой кучи золы. Раскаленная