– Сочувствую вам, – сказал я. – Животные украшают жизнь, правда? – Он кивнул, и я продолжал: – Я спрашиваю потому, что привык всюду брать Дизеля с собой. Он очень воспитанный.
Мистер Делакорт просиял:
– Если приведете своего красавца, я буду только счастлив. Двери моего дома для него всегда открыты.
– Спасибо, – сказал я. – В таком случае мы договорились. Не возражаете, если я начну в понедельник утром?
– Да. Сможете прийти к девяти?
– Конечно. И еще один вопрос, пока я не забыл. Вы кого-нибудь подозреваете?
– Это могут быть несколько человек, – сказал мистер Делакорт. – Все они, к сожалению, члены моей семьи, – он замолчал, словно ему в голову вдруг пришла какая-то мысль. – Думаю, вам стоит с ними познакомиться, прежде чем вы приступите к работе. Вы свободны сегодня после обеда, часа в четыре?
– Да.
– Превосходно! Тогда жду вас к чаю. Это наш домашний обычай, наследие тех времен, когда я жил в Англии много лет назад. И обязательно приводите Дизеля! – Мистер Делакорт встал и протянул мне руку.
Я тоже поднялся и ответил на рукопожатие.
– Хорошо, мы придем в четыре часа, – сказал я. – Одну минуту, я только возьму Дизеля на поводок, мы спустимся и вам откроем.
Через несколько минут мы с Дизелем простились с мистером Делакортом. Я подождал, пока он сядет в машину и уедет, и зашагал домой. Утро было приятным, не слишком холодным, но и не жарким, и прогулка получилась очень приятной.
Дойдя до нашего квартала и не увидев машину Шона, я испугался, что он передумал и уехал обратно в Техас. Но когда мы вошли в сад, то услышали лай, доносившийся из дома. Кто бы мог подумать, что истерика Данте так меня обрадует! Я осторожно приоткрыл дверь, чтобы пудель не вырвался наружу, Дизель стукнул пса лапой, тот попятился, и я протиснулся в дом. Внутри весь холл и нижние ступеньки лестницы были засыпаны обрывками разорванной газеты: Данте вел себя как любая собака, которой скучно и обидно сидеть в одиночестве. Мне было жаль бедолагу, но я решил, что уборку оставлю Шону.
Я снял с Дизеля шлейку и зашел в кладовку проверить, достаточно ли у него воды и корма, и поднялся к себе, чтобы переодеться. Когда мы с Дизелем через двадцать минут спустились обратно, Шон уже успел вернуться. Он был на кухне и убирал пиво в холодильник. Мусор исчез, а Данте лежал в нескольких шагах от хозяина, положив морду на лапы. Дизель подошел к нему и уселся рядом.
– Прости за газету, пап, – сказал Шон и закрыл холодильник. – Я отругал Данте за хулиганство. Не представляю, как он до нее добрался! Не мог же он запрыгнуть на стол?
Один из стульев был немного отодвинут от стола. Я указал на него:
– Видимо, он сначала вскочил на стул, а оттуда на стол. Ничего страшного, он просто расстроился, что остался один.
– Да, – сказал Шон, – но не таскать же его везде за собой, это ведь маразм!
В следующую секунду он понял, как прозвучали его слова, и начал извиняться, но я его остановил:
– И