– С собой! – прапор и сержант, потрясли черными блестящими дубинками. Они перестали расхаживать по складу и стояли со сложенными внизу живота руками.
– Моё… – начал Витя, но Федор его прервал.
– Хуё-моё. – Как будто он только этого и ждал.
– Моя фамилия Пели.
Казанский посмотрел на Вову. Тот понял, что лучше больше не тянуть с ответами на простые вопросы.
– Сори.
– Что Сори?
– Владимир Сори.
– В натуре, что ли? – спросил второй прапорщик.
– Да косят, чай, – сказал маленький рыженький сержант Валера. Он только недавно устроился работать на зону. Леонида Ради он заколебал тем, что всякий раз предлагал ему принести чай или шоколад. И каждый раз забывал имя Эдик, назвал серьезно:
– Леонид, – Как царя Спарты, погибшего в битве с Ксерксом при Фермопилах.
А старлею оперчасти Виктору Евро он уже два раза успел предложить стучать на прапоров.
– С этими всё ясно, – сказал Казанский, – вызывайте ДПНК.
Далее, Пели и Сори работают на компьютере в офисе Виктора Евро, а Эдик Рад сидит в коридоре и тонко воет:
– О-о-о! Дайте хоть покурить.
Иногда ему из открытой настежь двери бросают бычки.
Вызвали ДПНК. Позвонили Евро. На следующий день всё узнал и Кум, и Замполит. Только от Асма удалось пока скрыть факт нарушения режима.
– Не говорите ему пока ничего, – попросил Кум Замполита. – Товарищ Асм всего несколько дней на зоне. Такое происшествие может его травмировать.
– У него большой… психологический механизм в душе, – начал замполит Бычин, – выдержит. Вот только нас он не похвалит за нарушение ночного режима.
И они решили посадить зеков, косящих под Пели и Сори, прямо в кабинет Виктора Евро. Дали настоящий компьютер, два блока Мальборо, банку кофе Амбассадор, пачек десять чаю, шоколад, шпроты и ящик американской тушенки. И сказали:
– Только пишите. – Фантастика.
Высокий, голубоглазый Кум стремительно вошел в кабинет своего заместителя и отчетливо, но мягко спросил потенциальных осведомителей:
– Фамилии?!
– Витя Пел.
– Вова Сор.
– Действуйте, ребята, – напутствовал писателей начальник оперчасти. – А этот волосатик, – он повернулся и презрительно посмотрел на опального драматурга. Пауза затянулась. Но главный опер закончил просто: – Пусть – слово на х – сосёт. Не можешь трахаться, соси, понял! – добавил Малиновский. Уходя он бросил, не оборачиваясь:
– Нашелся еще Элтон Джон.
– Фанташтика, – прошепелявил Эдуард Рад. Он сидел на корточках в коридоре и иногда потихоньку плакал.
Вышел Виктор Евро.
– Ну ты чего здесь сидишь? – спросил он Эдуарда Ради. – Иди в отряд. Не надо было вола – слово на букву е. – Нашел себе рабов.
– По вашему примеру.
– Что? Что ты сказал, я не понял? А ну пошел вон отсюда!