Молчановский поднимает перед собой кожаный костюм Одиссея. Ни складочки. Теперь все поймут без слов, что он был Бесполым. Как его Пенелопа. Женихам так и так бы не обломилось.
Через разбитое окно из бани слышно, как Виктор Евро уговаривает Соньку.
– Дай мне, пожалуйста, а?
– Нет.
– Почему?
– Я устала. – Перед Сонькой большой спелый арбуз. Наполовину он уже нарезан красивыми ломтиками. Она берет очередной арбузный ломтик, ест его и выплевывает спелые черные семечки в хрустальную вазу. – Почему я должна давать тебе, не понимаю?
– Я считаю, что ты… Как бы это сказать поточнее…
– А ты говори, как есть. – Она берет еще один арбузик и кусает его.
– Ты, ты, ты… Вы настоящая Русская Красавица.
– Да? Правда?
– Век воли не видать! Нет, честно, ай лав ю.
– Ладно. Тогда дам. Щас только арбуз доем.
А в самой бане Асм – уже пришел из школы – трет спину Иг Волгу. Кум сидит на лавке с намыленной головой.
– Зона психически перегружена, – говорит Ди Ас. – Ни – слово на х – практически, не соображают, что делают. Ликвидация давно назрела.
– Я уже начинаю верить этому бытописателю Бо Пару, – говорит Иг Вол. – Все, в общем-то, пидарасы.
– Вы там чего хотите говорите, – выплевывая мыло высказывается Кум, но я все равно первый в очереди на ….
– И тебе не стыдно, Малиновский? – говорит Асм. – Ведь Игорь не просто наш гость. Он Проверяющий.
– Ладно, ладно. Я пошутил. Чего не скажешь… – Он окунает голову в таз с водой. Потом с шумом отфыркивается и говорит: – Да всем хватит сегодня. Там Сонька Золотая Ручка в предбаннике телевизор смотрит. В случае чего она может за всех отработать. – Слово на букву Е!.. – я вам скажу… как швейная машинка.
– А как это? – спрашивает Иг, поворачивая голову.
– Ну, и как Зингер, и как Мерседес.
– Вместе взятые, что ли?
– И вместе, и по очереди. Как хочешь.
Они моются и не торопятся. Впереди у них вся ночь.
Ками Паль лежат на кровати в санчасти. Рядом на стуле Александр Ге. Он держит руку Камиллы и считает пульс.
– Сколько? – спрашивает она.
– Тридцать восемь и восемь.
– Сколько?!
– Простите, я не то сказал. Просто задумался. Может быть свет включить?
– Не надо. Так лучше. – Кам Па тяжело вздыхает. – Не могу понять, как это может быть, – говорит она.
– Я думаю здесь все психически заострено, – говорит Александр Ге, – как говорит наш ученый психолог, начальник этой Зоны. Она изжила себя.
– Кто?
– Зона. Вы понимаете, у нас в Америке всё занижается. Например, вам показывают кино, а вы говорите: