– Кто это пишет? – спросила Нинка и вырвала мобильник у Петьки. – А, Это Пели и Сори! Нет, я этого делать не буду!
– Так это уже было, – печально говорит Василий Иванович. – Поздно.
– Жаль, – говорит Нинка.
– А мне было хорошо, – говорит Петька. – Я бы повторил это еще раз.
– Нет, нет, – говорит Нинка, – мы должны отомстить этим писакам.
– Как? – спрашивает Василий Иванович.
– Я останусь здесь у пулемета, а вы спуститесь на второй этаж и завалите их. Вы настоящие десантники, ребята.
– Как мы спустимся? – удивился Василий Иванович.
– Ну как? На веревке. Я думаю, это так делается.
– Я уже не в том возрасте, чтобы лазить по веревкам, – говорит Василий Иванович.
– А я один не полезу, – говорит Петька.
– А че лазить? Все равно скоро всем конец, – говорит учитель истории Василий Иванович Чапаев.
– Да – слово на букву п с окончанием на: ц – придет всем, – говорит Нина. – Но я боюсь, что писатели могут уйти. Надо их положить здесь. Рядком.
Наступила ночь. После отбоя многие побежали в туалет. Но не все в туалет. Две гимназистки Тетя и Мотя пробрались в клуб, заварили крепкий кофе и запели песню:
– Обещали гимназистки, – пропела Мотя. А Тетя продолжила:
– И мечтатели.
– Что на Зоне, – пропела Мотя. Дальше обе хором:
– Будут яблони цвести.
Акс с Солом решили подсмотреть за гимназистками. Первый встал на плечи второго и заглянул в окно. Зал восковых фигур был на втором этаже.
– Ну! Что они там делают? – спросил Сол дрожью в голосе. Держать Акса было тяжело. Ребята надеялись, что все-таки гимназистки будут заниматься лесбийской любовью. Может хотя бы одна из них проявит активность. Как это сделала Эммануэль в интернате. Сняла трусы с изумленной подруги и, не вдаваясь ни в какие объяснения, сделала ей интенсивный миньет.
– Нарушают авторские права, – сказал Акс. – Не хватает здесь Вадимова, чтобы предъявить дамам счет.
– А что они делают? – спросил Сол. – Трахают Печонкина?
– Нет! Они яблони сажают. Из патье-маше.
– Из пресс-папье?
– Кажется, сейчас они делают яблоки из ваты.
– Из бумаги?
– Ты что, плохо слышишь? Из… впрочем, какая разница?
В это время Тетя коснулась своей огромной грудью лица Моти.
– Чего ты задергался? – спросил Сол. – Трахаются?
– Нет. Она коснулась ее рта грудью.
– Кто кого?
– Да какая разница. Они опять разошлись в разные стороны. Обидно.
– Ну, давай, тогда слезай. Не будем же мы так всю ночь стоять.
Акс слезает, и они закуривают под окнами клуба.
– Давай, теперь я посмотрю, – говорит Сол.
– Там нечего смотреть, – отвечает Акс.
– На всякий случай. Последний раз.
– Ты тяжелый.
– Не тяжелей тебя.
Они