– Да, – поддакнула Сара, хотя не понимала, почему аж восемь тысяч.
– Такая сучка!
Сара кивнула, что да, такая сучка.
– И она взяла кредит, чтобы спасти ему жизнь. А он умер, – Магда поперхнулась слезами, смешанными с алкоголем.
Сара погладила ее по руке и не отозвалась. Это был подходящий момент, чтобы рассказать Магде о Гражине, о том, что женщина должна уметь расставаться, как настоящая дама, элегантно, с достоинством, но Сара промолчала. Лучше пусть Магда плетет что угодно, чем планировать нападение на Петра.
– И эта женщина, ну, ты понимаешь, она его очень любила, пошла к той врачихе, а она ее не приняла. А она только хотела спросить, почему, почему она ее обманула, сука!
– Сука, – повторила Сара, поднесла к губам стакан, и ее затрясло.
– Но врачихи не было и не было. А она ходила к ней и ходила… Целыми неделями. И то эта поганая сука в отпуске, то ее месяц нет, а как-то заметила, что та врачиха, кстати, она вовсе не была настоящим, аккредитованным врачом, ну, знаешь…
– У-х ты! – поддакнула Сара.
– Ну, понимаешь, наконец она заметила, что та убегает от нее задними дверями из кабинета той, другой медицины. И тогда знакомая моей мамы, знаешь, что сделала? Почему ты не пьешь? Почему он меня бросил? Ведь мы были так счастливы! Я тебе показывала фотографии? С Мазур?[4] Ведь мы только вернулись из отпуска…
– Так что с той врачихой? – Сара попробовала направить разговор в другое русло. Магда была в отпуске с Петром в октябре, а сейчас был март.
– Ничего, все время убегала от нее, до тех пор, пока приятельница моей мамы не додумалась облить ее соляной кислотой, – с гордостью заявила Магда, и у Сары по спине пробежала дрожь, столько триумфальной радости было в словах Магды.
– Она купила соляную кислоту – у нее была знакомая в аптеке – и поставила на шкафчик в кухне. А шкафчики были подвешены высоко, вот как тут. Петр собирался их перевесить… сейчас-сейчас. – Магда хотела вернуться к плачу, но выпила глоток и продолжила: – Купила эту кислоту и поставила там, – она показала рукой между окном и шкафчиками.
Сара трезво посмотрела, хотя не было ни того места, ни того шкафчика. У Магды там стояли вазы и вазочки с сушеным вереском, который, как известно, приносит несчастье.
– Ты должна это выкинуть, – сказала Сара.
Магда отставила стакан, взяла табуретку, и не успела Сара среагировать, уже оказалась на кухонной столешнице и вынимала пыльный вереск из вазы, и, качаясь, придерживала другой рукой обогреватель, который на нее неожиданно навалился.
– Магда! – Сара бросилась к ней, протянула руки. – Я это сделаю сама.
Так как Сара знала, что алкоголь ее не берет, она была почти что трезвой. И еще она точно знала, что тоску нельзя топить в алкоголе, алкоголь усугубляет страх и печаль, он ничего хорошего не делает с человеком, во всяком случае с ней, с Сарой, потому что у нее всегда была слабая голова.
Но Магда