И вот с рекомендациями от Сенеки Дэвиса явился молодой Каупервуд. Мистер Уотермен окинул его критическим взглядом. «Да, – подумал старик, – мальчик подходящий. Из этого мальчика может выйти толк». Он держался непринужденно и в то же время с достоинством, без малейших признаков волнения или стеснительности. По его словам, он умел вести счетные книги, хотя и не разбирался во всех тонкостях хлебно-комиссионного дела. Но эта отрасль интересовала его, и он хотел бы попытать в ней счастья.
– Этот малый мне нравится, – сказал брату Генри Уотермен, после того как Фрэнк ушел, получив предложение завтра утром приступить к новым обязанностям. – В нем что-то есть! Такой юный, сметливый, живой человек давно уже не переступал нашего порога.
– Да, – согласился Джордж, более худой и высокий, чем брат, с карими, несколько мутными, задумчивыми глазами и жиденькими темными волосиками, еще больше подчеркивавшими белизну плеши на его яйцевидной голове. – Весьма приятный молодой человек. Странно, что отец не берет его к себе в банк.
– Как знать, вероятно, у него нет такой возможности, – возразил брат. – Ведь он там всего-навсего главный кассир.
– Это правда.
– Что ж, испытаем его. По-моему, у него любое дело будет спориться. Многообещающий юноша!
Генри Уотермен встал и направился к парадной двери, выходившей на Вторую улицу. Холодок булыжной мостовой, защищенной от утреннего солнца сплошной стеной зданий (среди них и здание его конторы), стук копыт, грохот подвод, снующая толпа – все это нравилось ему. Он посмотрел через дорогу – трех– и четырехэтажные дома, почти все из серого камня. В них тоже бурлила жизнь, и Генри Уотермен возблагодарил небо за то, что некогда ему пришла в голову мысль основать свое дело на столь бойком месте. Жаль только, что он в свое время не приобрел здесь еще несколько участков.
«Хорошо бы этот молодой Каупервуд оказался подходящим для меня человеком, – мысленно сказал себе старик. – Я был бы избавлен от множества лишних хлопот».
Примечательно, что пятиминутного разговора было достаточно, чтобы убедиться в деловитости этого мальчика. Генри Уотермен почти не сомневался, что надежды его сбудутся.
Глава IV
Внешность Фрэнка Каупервуда в те годы была располагающей и приятной. Рослый – пять футов и десять дюймов, – широкоплечий и ладно скроенный, с крупной красивой головой и густыми вьющимися темно-каштановыми волосами. В глазах его светилась живая мысль, но взгляд их был непроницаем, по нему ничего нельзя было угадать. Походка у Фрэнка была легкая, уверенная, быстрая. Он не знал ни тяжелых ударов судьбы, ни горечи разочарований. Ему не доводилось страдать ни от болезней, ни от лишений. Правда, он видел вокруг себя людей более богатых, но ведь и он надеялся