Иван Грозный и Девлет-Гирей. Виталий Пенской

И самым неприятным во всей этой истории было то, что русские воеводы так и не получили ответа на главный вопрос – перед ними сам крымский «царь» с главными силами своего воинства или же речь идет об обычном набеге, предпринятом татарским царевичем на свой страх и риск. Поэтому Иван поторопил воевод с выступлением, наказав им строжайше выслать вперед разведку «доведатца, многые ли люди и мочно ли их доити» и поддерживать с ним, государем, непрерывную связь.

      Тем временем Девлет-Гирей с главными силами своей рати рано утром 22 июня 1552 г. (в «первом часу дни») подошел к Туле, разбил лагерь под ее стенами и распустил «в войну» часть своего воинства. Прекрасно понимая, что время не на его стороне, он не стал тратить его на бесполезные переговоры. Как сообщал летописец, описывая события этого дня, «пришел царь к городу х Туле с всеми людми и с нарядом да приступал день весь и из пушек бил по городу и огненными ядры и стрелами стрелял на город, и в многых местех в городе дворы загорелися», после чего хан приказал своим пехотинцам (называемым в летописи «янычанами») идти на приступ. В повести, известной как «История о Казанском царстве», автор, приукрашивая (очевидно, для большей эффектности повествования) картину осады, писал, что «мало в ту нощь не взя град, всех б оградных боицев изби, и врата града изломи, но вечер приспе, и жены яко мужи охрабришася и с малыми детми и врата граду камением затвердиша»²².

      Но это литературное произведение, а на самом деле мужественные защитники Тулы во главе с воеводой Г.И. Темкиным не только сумели отбить попытки татар взобраться на стены, но и, совершив вылазку, захватили у них «наряд и зелье».

      Пока крымский «царь» тратил время в безуспешных попытках овладеть Тулой, посланные Иваном полки быстрым маршем шли на выручку осажденным – князь Курбский вспоминал, что они за день сделали без малого 70 км от Каширы, подойдя к вечеру 22 июня на расстояние примерно на 10 км от окруженного татарами города. По дороге русские разметали татарские сторожи, которые «утече ко царю, и поведа ему о множестве войска християнского». Девлет-Гирей, узнав, что на подходе главные силы русского войска с самим царем, решил не испытывать судьбу. «Пометав» обоз, «кули» (т. е. боеприпасы) и остатки артиллерии, хан в ночь на 23 июня «от града утече», бросив на произвол судьбы распущенные для грабежа отряды и «истомных конми». К утру крымский «царь» был уже в 40 км от Тулы, и посланные за ним «многие станичники» сообщали, что «царь великим спехом идет верст по 60 и по 70 на день…»²³ Те же татары, что отстали или прибыли с «войны» в брошенный лагерь под Тулой, попали под раздачу. Как писал Курбский, «войска ж татарского аки третина, або вящее, остала была в загонех, и шли ко граду, надеящеся царя их стояща. Егда ж разсмотриша и уведаша о нас, ополчишася противу нас». Схватка была жестокой (Курбский вспоминал, что сам он получил несколько ранений, в том числе и в голову) и длилась, если верить князю, 2,5 часа, но закончилась победой русских – «помог Бог нам, християном, над бусурманы,