А в глубине, в горячем брюхе
Всё боль ворочается гномом.
Накатывает сон наркозом,
И не отрадно пробужденье,
А в голове звучат вопросы
К судьбе, вершащей представленье.
Январский романс
Белые туманы
Поразвесил месяц,
В январе так странны
Города и веси.
Странно незнакомы,
Странно одиноки
В тонком монохроме
Церкви и дороги.
В грустном монохроме
Гордые столицы,
И зима грозится
Дольше века длиться.
Жёлтый свет фонарный
Лица освещает,
Чей-то взгляд печальный
Средь реклам мерцает.
Что мне в этом взгляде,
Тихом и смиренном?
В простеньком наряде
В поступи неверной?
Это, видно, память
Холода и стужи
Просится незваной
На нехитрый ужин.
Стокгольм
Стокгольм. Окраина. Сосна. Сырые мхи.
Изрезанный ландшафт изысканной столицы,
Где лес и город равновелики́,
Где Рождество весь год готово длится.
К Трём Кронам доберусь, прорезав лабиринт
Озёр – прозрачных слёз, и удивлюсь привычно
Венку из летних трав на станции вдали,
И с Карлсоном опять поговорю о личном.
Февраль-то уходит…
Февраль-то уходит, уходит!
Осталось нам мелочь одна:
Пять дней, и зима на исходе,
Синоптики знают – весна.
И значит, поднимет подснежник,
Как руки, свои лепестки
Все к небу и к солнцу – так нежно,
Как дети в объятиях – легки.
Но кто-то невидимый, дерзкий
В порыве холодной молвы
Сорвёт дуновением резким
Беретик с её головы.
И та, с февралем не враждуя,
Покорно подставит лицо;
Подумает – для поцелуя,
Но нет – для тяжёлых оков.
Уходит, упрёком последним
Своих неудавшихся зим,
Ненужной простудой весенней
Напомнив, что все ещё чтим.
Дорога в хедикос[6]
Четыреста зимних сквозных километров
На север, где скалы испытаны ветром,
Туда, где мосты вырастают в тумане.
Нет нас – только фары в дорожном дурмане.
Нет нас, только магия вечной дороги,
Над нами витают дорожные боги;
И только глаза в изумлении детском
Сияют, да быстро колотится сердце.
Мы все – ожиданье, и все – нетерпенье,
Здесь нет окончанья, есть только движенье,
И тень, что так резво бежит перед нами,
Вот-вот обернётся лосями, волками.
Здесь чудо под каждой еловою веткой,
И радость открытия, как птица из клетки,
Летит, и бездумное счастье возможно
Без всяких причин, без конца – непреложно.
Цветы в снегу
Цветы в снегу. Волнуется