Регина медленно направилась в сторону Спиридоньевского переулка, бросив мимолетный взгляд на витрину «Агент Провокатор». Трусики танго на манекене…
Она вдруг подумала: четыре года у нее ни с кем не было секса! Четыре года она словно соломенная вдова или монашка. Месячные все еще приходили, и порой приливами накатывало возбуждение, она мастурбировала в своей большой пустой кровати, но настоящего секса… любви… какая, к черту, любовь… секса, обычного хорошего секса не было и в помине.
С бывшим мужем Платоном они были вместе черт знает когда, потом она узнала, что он изменяет ей с Феодорой, молоденькой дурочкой Феодорой, приятельницей Ло и дочкой Каменной Башки. А потом случилась катастрофа, и три года она нянчилась с Ло – больницы, операции, врачи, полиция, психотерапевты…
О себе она и думать забыла. На то, чтобы завести кого-то, хоть на час – молодого, жадного до плотских утех, – просто не было времени.
Так что ариведерчи, трусики танго в витрине чудесного бутика!
Проходя мимо кафе «Донна Клара», Регина подумала, что, может, здесь они засядут с Сусанной. Сколько всего связано с этим старым кафе за эти двадцать лет! Но Сусанна обожала французскую кондитерскую «Лаудери», которую они про себя нежно называли «лодыри».
Айда к «лодырям»? Там хорошо, правда, дорого. Но там все еще европейский шик. Там можно почувствовать, что жизнь… их прежняя жизнь, та, к которой они привыкли, не сдохла под натиском великой депрессии. И кто мы такие, в общем-то, – содержанка пятидесяти лет Сусанна и она, Регина, разведенная жена, пополнившая собой такой многочисленный столичный клуб бывших жен? Кто мы такие, если не лодыри по своей сути?
Нет, не лодыри. Мы эпикурейцы.
Так думала Регина, заходя в знакомый двор дома своей подруги. Она наблюдала и других эпикурейцев, что выползали из своих патриарших нор, чтобы погреть нос на осеннем солнышке, позавтракать где-то не дома, где угодно, лишь бы не дома. Ну, например, в «Скрамбле», что на соседней Спиридоновке, где так ловко готовят такие вкусные вафли и омлеты.
Эпикурейцы брели поодиночке и парами – все еще стильные, но уже слегка потрепанные, вели за руку детей. По велодорожкам ехали велосипедисты. И на сердце у Регины потеплело.
Патрики все еще жили, они не умирали. Они представляли собой весьма яркий контраст с остальным городом, с Москвой, в которой Регина замечала в последнее время