Маленький, большой, или Парламент фейри. Джон Краули

Вот здесь, например, сначала предполагался огород. Всякий посадил бы на огороде овощи, но я заполнил его цветами. Повар не станет садовничать, а садовник – великий мастер по разведению цветов – говорит, что не умеет ухаживать за помидорами… – Концом бамбуковой трости Джон указал на небольшую, аккуратную насосную станцию. – Точно такая была в саду у моих родителей, преполезная штука. – Дальше он перевел конец трости на ажурные килевидные арки веранды, оплетаемые виноградными лозами. – А здесь растет штокроза, – добавил Джон, подводя Вайолет полюбоваться кустарником, над которым трудились шмели. – Некоторые считают штокрозу сорняком. Я – нет.

      – Эй, там, поберегитесь! – раздался где-то у них над головами резкий, с ирландским акцентом, голос. Горничная на верхнем этаже, распахнув окно, вытрясала пыльную швабру.

      – Девушка что надо, – заметил Дринкуотер, указывая наверх большим пальцем. – Просто замечательная… – Он снова задумчиво посмотрел на Вайолет с высоты своего роста, а она вскинула подбородок; летевшие сверху пылинки блестели на солнце золотым дождем Данаи. – Мне кажется, – вдумчиво проговорил Джон, раскачивая за спиной бамбуковую трость, будто маятник, – мне кажется, что вы смотрите на меня как на старика.

      – Хотите сказать, что, по-вашему, так оно и есть?

      – Нет, не так. Я вовсе не старик.

      – Но, по-вашему, вы считаете, будто…

      – Я хотел сказать: полагаю, что…

      – Вы хотели сказать «уверен, что…», – перебила Вайолет и, притопнув ногой, спугнула с гвоздики бабочку. – Американцы всегда говорят: «уверен, что…», не правда ли? – Дурачась, она заговорила баском, подлаживаясь под неотесанного деревенского парня: – Уверен, что пора выгонять коров на пастбище. Уверен, что не будет налогов без представительства. Ну да вы сами знаете…

      Вайолет наклонилась, чтобы понюхать цветы, и Джон наклонился вместе с ней. Солнце жгло ее обнаженные руки и, словно бы ради пущего терзания для обоих, наполняло сад немолчным жужжанием и гудением насекомых.

      – Ну, что ж, – начал Джон, и Вайолет почувствовала в его голосе внезапную отвагу. – Тогда я действительно уверен. Уверен, что люблю вас, Вайолет. Уверен, что всегда хочу видеть вас здесь. Уверен, что…

      Вайолет побежала от него по вымощенной плитками садовой дорожке, не сомневаясь, что еще минута – и он бы ее обнял. Она обогнула другой угол дома. Джон ее не догонял. Догони же меня, догони! – звенело у нее в голове.

      Но что произошло? Очутившись вдруг в темной лощине, Вайолет замедлила шаги. Она вступила в тень, отбрасываемую домом. Лужайка спускалась к бесшумному потоку, по ту сторону которого воздвигся поросший соснами холм, будто колчан, полный остроконечных стрел. Вайолет остановилась среди тисовой рощи, не понимая, куда идти дальше. Дом позади нее выглядел таким же серым, как кора тиса, и таким же угрюмым. Объемистые каменные колонны, угнетавшие своей мощью, поддерживали кремневые пояски, укромное расположение которых мало чем