Я привстала на цыпочки и попыталась заглянуть через ворота внутрь, но ничего не увидела. Лишь черное покрытие да побеги крапивы и буддлеи[11], что сумели пробиться сквозь трещины. Место столь же безликое, как стандартный каток. Его вид слегка оживляли смятые упаковки чипсов и полиэтиленовые пакеты «Теско»[12], которые из конца в конец гонял ветер. Кое-где поблескивали осколки битых бутылок, перекинутых через ограду подростками. Я прикрыла глаза и попыталась представить тысячу женщин: вот они стоят плотной стеной и смотрят на меня.
Неожиданно кто-то похлопал меня по плечу.
– Вы что, не умеете читать? – Это была женщина-полицейский в форме. Ее голос звенел возмущением. – Это место преступления.
– Я хотела посмотреть кладбище.
– Там нечего смотреть. – Ее лицо оставалось каменным от холода и высокомерия. Она хлопнула в ладоши, прогоняя меня от ворот, как бродячую кошку. – Уходите. Ну же, идите куда шли.
Скажу честно, я с огромным облегчением провела утро, погрузившись в заботы других людей, не имея времени думать ни о чем, кроме диагнозов и лечения. Когда в час дня зазвонил телефон, как раз собиралась съесть купленный в больничном кафетерии сэндвич. Звонил старший инспектор Бернс, обладатель голоса, в котором смешались акценты курильщика, выходца из низинной Шотландии и обитателя Бермондси[13].
– Слишком много совпадений, – проворчал он, – вы сказали, что Моррис Клей не опасен, но тут – бац! – происходит убийство, причем как только его выпустили на свободу.
Мне вспомнилось лицо Клея во время моего с ним разговора: лицо ребенка, пытающегося разгадать загадки мира взрослых.
– Он не мог этого сделать.
– Но мы не можем его исключить из списка подозреваемых, – вздохнул Бернс. – Убитая девушка жила в паре шагов от Редкросс-уэй. Это его территория.
– Вы уже допросили его?
– Его нигде не могут найти. – В трубке возникла долгая пауза. – Дело в том, доктор Квентин…
– Элис.
– Я был бы вам признателен, если бы вы согласились помочь нам еще разок.
– Каким образом?
– Это слишком похоже на ту историю с убийствами в Саутварке. У меня такое ощущение, словно здесь вновь поработали Рэй и Мэри.
– Но ведь Бенсоны в тюрьме, если я не ошибаюсь!
– Мэри вот уже шесть лет сидит в Рэмптоне. Рэй умер в прошлом году в Бродмуре.
– То есть появился подражатель?
– Хуже. Убийце известно то, о чем пресса никогда не писала. Например, что на телах девушек вырезали кресты.
– Но при чем здесь я?
– Клей явно к этому как-то причастен. У него точно имелся сообщник. Кто бы он ни был, это сущий маньяк. Они хорошо изучили дело и решили применить свои знания на практике. Думаю, можно ждать новых случаев.
– Боюсь, ничем не могу помочь вам, инспектор. Я не судебный психолог. В мои обязанности не входит выяснять, почему кто-то умер. Я помогаю людям выжить.
– Вот