У пруда Грейт-Мейз я прицепила велосипед к ограде и подняла глаза на здание больницы Гая. Тридцатичетырехэтажная башня из серого бетона смотрела на меня крохотными окошками. Неудивительно, что она снискала славу самого уродливого здания в Лондоне. При наличии времени можно без труда вычислить окно моего кабинета: на двадцать четвертом этаже, пятое слева.
Подъем дался тяжелее обычного. На десятой площадке у меня заурчало в животе, и я пожалела, что не успела позавтракать. Еще четырнадцать лестничных пролетов, и голова уже кружилась от нехватки кислорода, а легкие горели огнем.
Весь день каждые сорок пять минут в кабинет входили пациенты; прием велся на автопилоте. Но одну победу я все-таки одержала. Девушку с анорексией благополучно госпитализировали. Я обнаружила страдалицу под капельницей, откуда в ее истощенное тело вливался физраствор. Из таблички на спинке кровати явствовало, что кровать занимает Лора Уоллис, пятнадцати лет. Масса при поступлении – пять стоунов два фунта[5]. Мать сидела на краешке стула рядом с подушкой. Лицо в резком больничном свете казалось серым. Судя по всему, бедная женщина не спала несколько ночей.
– Как она сегодня? – поинтересовалась я.
– Хуже не бывает. Даже проснуться не может.
В материнских глазах застыла пустота. Так обычно смотрят жертвы терактов, переживая заново мгновения перед взрывом бомбы.
– Почему она творит такое с собой? – прошептала она.
Я могла бы до бесконечности перечислять клинические факторы: депрессия, дисморфофобия[6], заниженная самооценка. Но толка от этого не было бы никакого.
– Не переживайте, у Лоры есть шанс победить болезнь.
Даже во сне лицо девушки походило на маску: под почти прозрачной кожей проступала каждая косточка. Шансы выжить – примерно восемьдесят процентов к двадцати в ее пользу, если убедить Лору принимать пищу.
– Увидимся завтра.
Не отрывая глаз от дочери, миссис Уоллис кивнула. Она словно опасалась, что стоит отвести взгляд, как Лора потеряет последние фунты веса.
По пути домой я заглянула в супермаркет на Тауэр-Бридж-роуд, где купила свежего хлеба, молока, мюсли, бананов и камамбера – целых два больших пакета еды. По крайней мере, если Уилл вечером вернется, то холодильник будет полон.
На кухне, не снимая пальто, бросила на сковородку кусок масла, разбила два яйца и добавила три куска бекона. Все это я заела огромным ломтем хлеба. Когда дожевывала последний кусок, зазвонил телефон.
– Алло?
– Теперь твоя очередь зайти ко мне в гости, – сообщил Шон. Судя по голосу, он явно уже закончил дежурство в операционной и даже поиграл, по обыкновению, в сквош.
– Извини, не могу. Сегодня вечером может зайти мой брат.
– Ничего, тогда приду сам. Наконец-то