Теория государственного кредита. Егор Францевич Канкрин

преобразований, а, используя право открытого обсуждения экономических преобразований со всеми подданными, не чураясь пресловутой свободы и отдав должное духу просвещения, лишний раз тщательно взвесить все аргументы. При таких обстоятельствах, система общественного порядка продолжает развиваться – и вовсе не в сторону губительных перемен, которые будоражат умы и сметают государственные установления, а в сторону полноценной и хорошо организованной системы, охраняемой мудрым правительством и одобряемой благодарным, просвещенным народом. Все писатели едины во мнении, что политические преобразования связаны с расстройством финансовой системы. Осмелимся продолжить эту мысль, добавив к данной непреложной истине, что хорошая организация финансов и грамотно введенная система государственного кредита являются действенным средством избежать губительных политических волнений и произвести вместо этого нужные, полезные преобразования.

      Сейчас мы перейдем к подробному рассмотрению финансовых систем Франции и Англии. История последних полна важных для нас фактов и назидательных истин. Мы надеемся, что этот опыт наглядно убедит читателя в справедливости наших предположений.

      II

      Франция

      Неудачный пример

      Выбранная нами для сравнительного анализа систем государственного кредита Англии и Франции эпоха начинается со времени заключения Вестфальского мира и заканчивается временем парижского мирного договора 1815 г. Эти полтора столетия в действительности являются ярчайшей эпохой в новейшей истории человечества. Вестфальский мир – это водораздел между Европой сегодняшней и Европой средневековой, эпохой варварства и бездействия и эпохой просвещения и стремительного совершенствования общественного устройства. Парижский мир и итоги последнего являют нам картину совершеннейшего развития идей просвещения и знаменуют начало нового периода подъема и славы, мира и процветания в жизни народов и правительств.11

      Вплоть до времен Людовика XIV Англия и Франция обладали примерно одинаковым влиянием на политическую жизнь Европы. К середине правления данного государя преимущество Франции над своим основным конкурентом ощущалось уже повсеместно. Но оно продержалось недолго. В то время как безвольный Карл II, только что взошедший на трон своих предков после ужасной революции, проводил политику угодную версальскому двору, задешево продавая интересы и честь своего народа, гордый Людовик, одержимый славой и величием, придавался честолюбию и пустым мечтам, не зная меры, что почти всегда проявляется у монархов в периоды случайного успеха национального хозяйства. Ослепленные существующим великолепием, блеском оружия, успехами наук и искусства и развитием торговли и промышленности, современники Людовика стали называть его Великим, приписывая исключительно