– Те, кто над простым народом издеваются, не таджики, – ответил водитель. – Они вообще не люди.
Я спросил:
– Ну, а этот, первый, он чем прославился? Кроме жестокости, конечно.
– У него как в армии, – сказал Джахонгир. – Свою банду называет бригадой, себя – полковником. Бронетехника: танки, несколько БТРов, кустарно бронированные МАЗы и КамАЗы – короче, рейдовый отряд «механизированной бригады» имени его самого. Представь, какая сила. Сходу сбивал боевое охранение, врывался в посёлок, где засели «вовчиками». Выбивал противника, ну, и начиналось – грабежи, мародёрство, насилие…
– Файзали сам не воюет, – вставил водитель. – Его ребята дерутся, он на базе остаётся. Кого ребята в плен захватят, к нему приводят. Он допрашивает…
– Да, так некоторые говорят, – сказал Джахонгир. – У меня точных сведений нет. Что знаю наверняка – после налёта ребят Файзулло от кишлака оставались лишь головешки. Сжигали все начисто. А ведь мирное население. Простые крестьяне. Вся вина лишь в том, что они – другие…
– Что с ними после происходило?
– Бежали в Афганистан.
– Тактика выжженной земли.
– Но одного не отнимешь, – сказал Джахонгир, – для победы Народного фронта он сделал немало. Он вообще никому не подчиняется, даже Сангаку. Что-то вроде мании величия.
– А Даврон? – спросил я. – Знаю, твой приятель, но… Он-то ни с кого кожу не сдирает?
Джахонгир засмеялся.
– Не беспокойся. Слуга царю, отец солдатам. Образцовый советский офицер. Даже слишком образцовый. Педант.
– С Афганистана знаком?
– С малолетства, с детского дома. Друзьями не были, он и в ту пору особняком держался. А в Афгане как-то сошлись.
Он на глаз прикинул мой возраст.
– Ты с какого года? На глаз, с шестьдесят пятого… Тогда, конечно, не мог слышать о Чорбогском землетрясении. В газетах не писали, мало кто о нем знает.
Я не стал его разубеждать.
– Даврон из того кишлака, из Чорбога. Ты, может, слышал… Да нет, вряд ли – давняя трагедия. Целый кишлак погиб. Землетрясение, сошёл сель. Глина залила дома выше крыш. Спасатели нашли живым только одного мальчишку крохотного. Даврона. Каким чудом он спасся, никто понять не мог…
– Судьба, – прокомментировал водитель. – Бог спас.
Я сказал:
– Первое марта тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года.
Би-би-си вежливо восхитился:
– Олег, вы энциклопедия.
– Откуда знаешь? – спросил Джахонгир.
– Родился в этот день.
Я, конечно, остался бы в неведении, что незадолго до моего рождения где-то далеко в горах произошло страшное землетрясение, но родители не раз об этом рассказывали. Отца отправили на спасательные работы, его не было в городе, когда я появился на свет и даже когда мама со мной, новорождённым, выходила из родильного дома. Чорбогское землетрясение стало нашим семейным событием и вошло в семейное предание. Я много раз слышал папин рассказ про