– Знаю, мамочка: «русский блядь-учительница…»
– О господи, Зарина, что за выражения! Где ты этого набралась?
Я фыркнула. Где набралась? Можно подумать, мы жили в сказочном царстве среди фей.
– Твой отец от всего этого меня ограждал. Все знали, что я его жена. А его уважали…
Я ушам не верила. Закричала:
– А она-то, она?! Ты знаешь, что она говорила? Она сказала, что наш папа её содержал, она единственно поэтому его не бросала. Значит, она папу просто использовала. А он тебя использовал. А теперь оказывается, что и ты…
– Зарина, не всё так просто, как тебе кажется.
– Очень просто! Выходит, никто из вас не любил по-настоящему.
Я отвернулась и сделала вид, что заснула. А сама думала. Я только что поняла, что ничего толком не знаю про маму. И оказывается, мы ничего не знали о папе. Привыкли, что в общем-то мало про него знаем, наверное, даже не пытались. А теперь поздно, уже никогда не узнаем…
Теперь я и Бахшанду новыми глазами увидела. Но скорее бы она уж вышла замуж!
7. Джоруб
На наш Талхак будто лавина с грохотом рухнула. Вернулись посланники, ездившие к Зухуршо за справедливостью. Никто не ожидал, что она окажется столь страшной. Весь народ загудел и зароптал, потрясённый. Престарелый Додихудо сказал:
– Тушили пожар, побежали за водой – принесли огонь.
Мы в тот час сидели у раиса в мехмонхоне, и раис, указав на керосиновую лампу, возразил:
– Огонь тоже свою пользу имеет. Но я хочу знать, как эта беда случилась. Расскажите, уважаемый.
Престарелый Додихудо отказался степенно:
– Я рассказывать не мастер. Ёдгора просите.
Все мы – мулло Раззак, сельсовет Бахрулло, счетовод, Сухбат-механик и даже Шокир (он тоже туда пробрался – пришлось, конечно, примоститься ниже всех, у самой двери, но он и тому был рад, что сидит с уважаемыми людьми) – все мы, конечно, знали талант Ёдгора, но сначала следовало оказать уважение старому Додихудо. И теперь, когда уважение было оказано, Ёдгор начал рассказ:
– Едем мы, ручей Оби-Бузак перехали, Шер говорит:
«Стучит. Слышите?»
«Где?» – покойный Гиёз спрашивает.
«В двигателе. Что неладно, не пойму».
«Назад далеко возвращаться, да и время не терпит, – покойный Гиёз рассуждает. – Эй, Шер, до места доедем?»
«Как Бог захочет, – Шер отвечает. – Стук – знак недобрый, зловещий. Наверное, дело наше не выйдет».
Покойный Гиёз смеётся:
«Э-э, не бойтесь, Зухуршо мне не откажет. Мы в восемьдесят пятом году, в сентябре, в Душанбе в партшколе вместе учились».
В Ворух приезжаем. Покойный Гиёз предлагает:
«Времени терять не станем. Зайдём к Зухуршо, расскажем о нашем деле».
Почтенный Додихудо, ныне в этой мехмонхоне сидящий, возражает:
«Нет, друг, так не пойдёт. Надо сначала разузнать, какие теперь порядки. Поедем к мулло Гирдаку, расспросим. Мулло – мудрый человек, он нам хороший совет даст».
Шер радуется:
«Хорошо.