Куратором обвиняемых со стороны британской разведки на процессе был представлен депутат британского парламента от лейбористской партии Конни Зиллиакус, «матерый шпион», «мастер политического жонглирования», «курировавший» не только Чехословакию, но и Польшу.
Зиллиакус, родившийся в 1894 году в Японии, и его отец, швед по национальности, на момент начала Первой мировой войны жили в Финляндии и активно выступали за ее отделение от Российской империи. Зиллиакус-младший посетил после 1917 года Россию, где выражал симпатии по отношению к Октябрьской революции. Именно русский опыт и привел его в ряды лейбористской партии. Как и Филд, до войны Зиллиакус работал в секретариате Лиги Наций и ушел со службы в знак протеста против бездействия лиги перед лицом оккупации Чехии и Моравии Гитлером в марте 1939 года. Во время Второй мировой войны Зиллиакус работал на министерство информации Великобритании и писал статьи антифашистского характера. В 1949 году он голосовал в парламенте против ратификации договора НАТО и был исключен за это из лейбористской партии. В конфликте между Сталиным и Тито Зиллиакус твердо встал на сторону СССР.
Кандидатуру левого лейбориста Зиллиакуса подбросил чехословацким коллегам американский агент Святло. Зиллиакус имел контакты с Гомулкой, процесс против которого Святло готовил в Польше.
Тем самым Даллес компрометировал тех левых политиков на Западе, которые искренне хотели наладить отношения с социалистическими странами и мешали американцам в их «крестовом походе» против СССР и его союзников.
Сланский говорил на процессе о Зиллиакусе: «…Зиллиакус специализировался как империалистический агент на вражеской деятельности именно в этих странах (социалистических – Прим. автора.), где он на публике выступал в маске левого социал-демократа, чтобы замаскировать свои истинные вражеские намерения… Поэтому он, например, поддерживал постоянную связь с империалистическим агентом Гомулкой»[158].
Подсудимые столь старательно играли свои роли в определенной степени и потому, что им были обещаны за это тюремные сроки, а не смертный приговор. Все члены «группы Сланского» надеялись, что чудовищная ошибка вскоре вскроется и их реабилитируют. Следователи говорили, что самое суровое наказание достанется Шлингу и Сланскому (20 лет). И похоже, что следователи и сами в это верили. Когоутек даже разубеждал Лондона, который полагал, что всех повесят: «Да это просто невозможно! Ну не могут же повесить вас всех! Некоторых уж точно оставят в живых… И даже если тюремные сроки, к которым вас приговорят, будут высокими, главное – при всех политических процессах остаться в живых. Не теряйте надежды…»[159].
На процессе