Там с ним говорил уже действительно компетентный человек, начальник 28-й секции госбезопасности (вражеская агентура) Ярослав Саксл. Невечерал немедленно согласился играть роль двойного агента и получил в госбезопасности кличку «Рудла». Но, когда Невечерал вернулся в Германию, американцам показалось подозрительным его слишком долгое пребывание в Праге (он должен был пробыть в Чехословакии шесть дней, а вернулся через 17), и его уволили из американской разведки. Невечерала охотно подобрала OKAPI, которую Моравец пытался сделать самостоятельной «чехословацкой» разведслужбой.
И все же сложно представить, что Остры и Моравец самостоятельно взяли на разведработу того, кого только что выгнали их американские хозяева. Скорее всего, Остры рассудил, что если Невечерал действительно завербован госбезопасностью, то это только поможет компрометации Сланского.
В ночь на 8 ноября 1951 года Невечерал с упомянутым выше письмом «великому чистильщику» перешел чехословацкую границу[141]. Помимо письма, которое он должен был передать Канковской, у него был пистолет и две ручные гранаты. 9 ноября письмо было уже в руках госбезопасности. Письмо было запечатано бумажной лентой, и сотрудникам госбезопасности пришлось потратить несколько часов (обычная техника перлюстрации того времени, когда конверт просто держали над паром, не действовала), чтобы незаметно вскрыть и сфотографировать его.
Сначала в госбезопасности не поняли, кто такой «великий чистильщик». Невечерал тоже этого не знал, он лишь сообщил, что его инструктировал говоривший по-чешски офицер американский разведки (Остры). Тогда решили подключить к делу советских советников. С помощью совместной дедукции чехи (заместитель руководителя госбезопасности Антонин Прхал) и русские (советник Смирнов) решили, что речь идет о Сланском, поскольку в письме упоминался Гомулка, занимавший в Польше до своего ареста такую же должность (как мы помним, Гомулка был арестован лично американским агентом Святло).
С самого начала многое в письме показалось сотрудникам госбезопасности подозрительным. Некоторые офицеры госбезопасности даже решили, что письмо сфабриковано русскими, чтобы проверить чехов на надежность (такая версия гуляет на Западе и по сей день). В конце концов, письмо перевели на русский язык и срочно отправили в Москву, где оно произвело эффект разорвавшейся бомбы.
К тому же сведения об интересе американской разведки к Сланскому подтверждались и другими источниками (Даллес всегда дублировал дезинформацию, как это было в случае с Венгрией в 1948-1949 годах). Еще 4 ноября 1951 года Отто Хауптер (имя и фамилия ненастоящие), которого в МГБ СССР считали своим надежным агентом в резидентуре ЦРУ в Мюнхене (как и Невечерал, он был двойным агентом, но на сей раз