– Сегодня евреев в Польше нет, – веско заметил Черчилль.
– Но они есть в Британии, Швейцарии, Швеции, Америке. И не считаться с их мнением мы никак не можем. А они на данный момент настроены крайне негативно по отношению к Миколайчику и его людям.
Черчилль пыхнул сигарой, выпустив изо рта густой клуб дыма.
Всё, о чём Викерс только что сообщил, было известно Черчиллю. Премьеру нужен был собеседник-аналитик, для того чтобы лучше понять сложившуюся обстановку. Буквально вчера он дал поручение комитету начальников штабов проанализировать военную ситуацию в Варшаве. Но пока аналитическая записка с резолюцией военных ещё не поступила. А ход событий менялся с каждым часом, что крайне пугало британского премьера.
Черчилль несколько минут молчал, после чего спросил:
– Комаровский выполнил приказ Сосновского, отказался от идеи восстания?
– Нет, – вскинулся разведчик. – По-прежнему считает, восстание будет иметь успех. Его поддерживает и Миколайчик.
– Кстати, Миколайчик уже прилетел в Москву?
– Так точно, господин премьер-министр.
– Он, кажется, сегодня должен встретиться с Молотовым?
– Должен был. Однако встреча не состоится. Молотов перенёс запланированную на сегодня встречу на завтра. На двенадцать дня. Причина изменения даты неизвестна.
Черчилль задумался. Ещё один странный пассаж со стороны кремлёвского вождя. Самому проявить инициативу, вызвать к себе Миколайчика и не принять его! Черчилль потрогал виски: голова раскалывалась. И было от чего: то, что сейчас происходило вокруг Польши, всё больше и больше тревожило премьера.
Ситуация, складывающаяся в Варшаве, по всем статьям становилась неконтролируемой. Это теперь было видно и невооружённым глазом.
Два