Монады. Дмитрий Пригов

своем непотребстве и как бы ответном негодовании призывном, претензиях справедливых! Во всем нужно искать внутреннюю причину, как у нас любят повторять: зри в корень! Вот, скажем, я не принес спиртного! А почему? – а потому что я не пью! не пью я! Вот, вот причина-то глубинная! А следствие? А следствие, что я и не унесу! Вот смотри – один побледнел в негодовании, будто его толкнули. На деле же он дальним оком узрел, как его будто бы товарищ что-то там такое успел, нырнул куда-то, вынырнул где-то там. Ну, не принес, не принес! Так ведь я и не пью! Ой, все сложно, все сложно у нас. Вот, например, меня легко даже очень может кто-нибудь обидеть тем, что я спиртного не приносил, а на поверку выходит, что я не пью. Так зачем же мне его и приносить, если я его не пью. Я же не унесу, потому что не пью. Мне незачем и уносить. А уж как там у других – не знаю.

      Не мое это дело, учить других. Мое дело не уносить, потому что я не пью, поэтому я и не приношу. Мне незачем и подсматривать – кто там уносит, не уносит. А и унесут – ничего, не оскудеют. Может, потом когда и сами принесут чего-нибудь куда-нибудь. А я вот не приносил, потому что не пью. Потому и не унесу. Некуда мне уносить-то, а то и унес бы может быть куда-нибудь, домой, например – и в этом Некрасов провиденциально, в идее, метафизически, онтологически, дискурсивно (но отнюдь не фактологически, нет! Нет) может, и прав. Да, зарекаться нельзя. Но я не пью, потому и не принес, и не унес тоже. Ну, ладно, устал я сражавшись-то.

      Хватит.

      1 |00209 Приходит Чехов на погост

                       Слезу случайную роняет

                       Змея из гроба выползает

                       Чехов берет ее за хвост

                       Ее тревожит и ласкает

                       Она ж мурлычет и поет

                       Потом она его кусает

                       В мужской незащищенный рот

                       И оба смеются

      1 |00210 Она сидела среди зала

                       И некоему толстяку

                       Шептала как холостяку:

                       Ты – Пушкин! Я тебя узнала!

                       Он выхватил тут трость с хлыстом

                       И ее бросил на колени

                       Под опрокинувшийся стол

                       И стало ясно – Бог и гений

                       Он!

                       И все

      1 |00211 Вот он лежит без жизни красок

                       В гробу лежит он, Николай

                       И все его зовут: Некрасов!

                       Но бабочка на гроба край

                       Садится и поет: Давай

                       Сольем уста наши таинственные!

                       Давай – он говорит – единственно

                       Что я вижу сейчас —

                       Так это уста твои бархатно-мохнатные

      1 |00212 Вот мальчик Гоголь в речку прыгает

                       Под Киевом

                       И затевает с