Звонок буквально обрушился на них, разорвал всю картину и возникшую невыразимую ниточку, которая потянулась далеко-далеко назад, о чём Додик и не догадывался… Лысый слушал сидящего напротив мальчишку и сам уносился в детство, в свою деревню, где велосипед, не такой, конечно, а простенький, тяжеленный тульский с обычными шинами, тонкими зелёненькими полосочками по чёрному лаку на раме и ободах колёс казался невероятным и недостижимым богатством… Даже для их семьи, сначала зажиточной, а потом всё больше и больше хиревшей…
После всех законных грабежей, организованных властью, отец был уже готов бежать в дальние края, где ему, казалось, можно затаиться и переждать смутные времена… но слишком долго раздумывал и не успел… После его ареста мама сильно болела, и смерть младшего брата от бескормицы и отсутствия денег на лекарства подкосила её… Старший ушёл ещё раньше, до всех трагических событий в их семье, и о нём не было ни слуха… А он, Колька-бегун (прозвали его так, потому что он всегда не ходил, а торопился вприпрыжку), продал за гроши дом и подался в город, учеником на завод. Там вскоре записался с великим трудом (сына раскулаченного никуда не брали) в аэроклуб… он мечтал стать пилотом… Вырваться на простор из этой жизни…
Тут звонок прервал его воспоминания.
– А… Чёрт! – досадливо поднялся хозяин. – Наверное, дочка… – и уже из прихожей послышался его голос: – Садись, послушай…
– Ладно, – в проёме кухни появилась девушка, будто с обложки журнала. – Я мешать не буду, – она тряхнула копной ржаных волос, чтобы они улеглись на место. – Меня зовут Вера, – обратилась она к Додику, поставила чайник на газ и уселась напротив у стенки, зажав коленями сложенные ладошками руки… Чувствовалось, что происходящее привычно для этой семьи и этой обвешанной шкафчиками кухни…
– Может, в другой раз… у меня же ещё не закончено… – Додик смотрел без кокетства и неприязни…
– А вы читайте… То, что напечатано, мы и сами можем… Я не по этой части, конечно… но вы пишете для всех, правда?! Так что читайте… не стесняйтесь…
– Вам будет интересно?
– Не знаю… послушать хочу…
– Читай, – поддержал Лысый. – Его Давид зовут! – подсказал