– Моя любовь была такой, девочка моя, – слабо улыбнулся далеким воспоминаниям молодой человек. – Как алкоголь. Со всеми вытекающими. Сначала это был запрет. Тот самый, из мира взрослых, который так хочется нарушить. Потом восторг – не от алкоголя, а от самого факта, что смог. Что попробовал, что нарушил правила. Затем головокружение – алкоголь ударил в голову. А потом новый бокал, и еще один, и еще, и еще. И ты пьян. Весел, обманчиво свободен. Раскован. Не помнишь, что делал и зачем. Но чувствуешь, что было кайфово. А знаешь, что наступает потом? – внимательно посмотрел на меня Антон. – Похмелье. Однажды ты просыпаешься, не понимая, что делал и зачем пил. И в голове стучит отбойный молоток. И так хреново, Катя. Вот такой и была моя первая любовь. Яркой, пьянящей, с пропавшими воспоминаниями и мерзким пробуждением. Со вкусом помоев во рту.
Я вздохнула, убирая обеими руками непослушные волосы за спину. Слушать эти откровенные слова было страшно. Антон так говорил о своих чувствах к Алине, что мне показалось, будто бы ревность опустила мои ладони в ванну с холодной водой и кубиками ядовитого льда.
Я знала, что Алине не вернуть Антона, что между ними ничего нет и не будет, но слушать о чувствах к другой, пусть даже уже не чувствах, а воспоминаниях, было почти пыткой.
Ты же сама начала этот разговор. Терпи.
– Что с тобой? – спросил Антон.
– Ты так рассказываешь о том, что было между тобой и Алиной, что я чувствую себя совершенно ненужной.
– Глупости, – свел он брови к переносице, на которую падала причудливая тень.
– А если я окажусь твоим очередным алкоголем?
– Ты – шоколад, – погладил он меня по волосам. Это незамысловатое простое касание успокаивало.
– Это не изысканно. По-детски.
– Не неси глупостей, – вдруг рассердился вмиг Антон и выдохнул, словно успокаиваясь. – Кажется, мне придется кое-чему научиться.
– Чему? – подняла я на него глаза.
– Поднимать тебе самооценку. Раньше я этого никогда не делал. Но если мне придется тысячу раз повторить тебе, что ты – особенная, я повторю это. И заставлю тебя слушать. – Его тон был весьма серьезным. А в глазах летала неуловимая смешинка.
– А твоя самооценка наверняка зашкаливает, – проворчала я, уткнувшись лбом в его плечо на несколько секунд.
– Могу с уверенностью сказать тебе, что я лучше большинства людей, которых сам же встречал. Но не лучше тебя, Катя. А какой была твоя любовь к фотографишке? – спросил вдруг он без перехода, и я удивленно взглянула на его лицо. – С каким вкусом?
– Его зовут Максим, – напомнила я.
– Мне все равно, как его зовут, – отмахнулся блондин. – Ответь.
– Моя любовь к нему была-а-а… – Я задумалась. – Не знаю. Это было как… Как сияние солнца, когда лежишь летним жарким днем на песчаном пляже и слышишь, как волны бьются о берег. И в голове нет никаких мыслей. А когда открываешь глаза, то над тобой только километры неба. А вкус – вкус подтаявшего на солнце