– Иду по обочине дороги, а солнце так припекает, что даже шляпа, в которую меня жена нарядила, не спасает. Ну, думаю, неплохо бы немного передохнуть, и свернул с трассы. К тому же, на всякий пожарный я захватил с собой в дорогу пару бутылок «Жигулевского». Они позвякивают в авоське с гостинцами, которые мне Катя с вечера положила, а пиво я купил уже после того, как из дома вышел, на свою заначку. Ведь я, Санек, – мужик-то хозяйственный! Ну, думаю, не ровен час – разобью. А жалко! Уж лучше по-человечески их оприходовать, да и в горле уже пересохло. День-то – жаркий! Но ты же меня, Саня, знаешь, я – не какой-нибудь алкоголик, чтоб пить из горла посреди дороги! Пошел через степь, радуясь свежему воздуху и простору. И вдруг увидел высокую корабельную сосну.
– Я обрадовался, что можно отдохнуть в тенечке. Добрался до дерева и, не оглядываясь по сторонам, тут же плюхнулся на землю, тяпнул полбутылки «Жигулевского», чтоб сон был крепче. А сон всё не идет, хоть ты тресни! Чувствую, что-то меня тревожит. Сел на землю. А впереди – котловина, на дне которой находится озерко небольшое. Но поскольку я на шахте далеко не первый год, то сразу догадался, что передо мной не что иное, как заброшенный угольный разрез. Может быть, тот самый «Морозовский», о котором я от наших мужиков на работе однажды слышал? Дескать, ещё в царской России прибыльное дело коту под хвост пустили. А ведь с него, ежели-то подумать, начиналась вся здешняя угольная промышленность. Надумал я, Саня, рассмотреть карьер поближе. Осторожно вниз начал спускаться, а дальше всё вокруг как будто бы оказалось в тумане, а я потерял сознание. Причём даже не упал, просто в одно мгновение отключился.
– Очнулся на берегу какой-то небольшой речки. Рядом сосновый бор. Над головой – небо голубое. Тихо, хорошо! Уж сколько лет живу на свете, а так хорошо и покойно мне было только в далеком детстве. Я бы и дальше, наверное, так лежал, радуясь жизни, как вдруг услышал песню. Ты её, Саня, тоже знаешь. Она из нового фильма «Тени исчезают в полдень». Эту песню ещё исполняла Ольга Воронец в передаче «Песня года». Сейчас я её напою, и ты вспомнишь. Она, правда, написана для женского голоса, но что поделаешь! Вот только, жаль, нет у тебя, браток, аккордеона. А мой инструмент остался дома.
Гляжу в озера синие,
В полях ромашки рву,
Зову тебя Россиею,
Единственной зову.
Спроси, переспроси