– Какого черта ты творишь!? Ублюдок! Оставь ее в покое!
Его надрывистый голос давал понять, что вот-вот из его глаз хлынут слезы. Он отпихнул «окровавленного» от изуродованного уже тела дочери и не знал, что делать дальше. Вивьен потянулась в свою объемную сумку, где хранила не только предметы первой необходимости, но то, что, казалось бы, человеку на прогулке никогда не может понадобиться: свои старые фотографии с сыном, дневник, который она вела, еще будучи совсем молодой. Вивьен засунула руку в сумку и нащупала там маленькую сенсорную панель. Трясущимися руками она схватила ее и, стараясь не выпускать из виду Айвори, начала напряженно, что-то на ней набирать. Когда она остановилась, ее дыхание было все еще прерывистым. Ей совсем не хотелось смотреть в сторону детской площадки, но она должна была объяснить полиции всю ситуацию. Все так же стараясь заслонить Айвори от происходящих сцен, она поглядела вперед. Теперь «окровавленный» просто сидел на вязкой земле и вытирал рот рукавом своей куртки. При этом выглядел он так, как будто вовсе ничего и не произошло. Но он занял внимания не более чем на три секунды. Страшнее было то, что тот самый второй «папаша», который оставался стоять в оцепенении, развернулся и бросился к телу дочери. Поначалу Вивьен показалось, что вот сейчас он будет биться в истерике над растерзанным телом больного каннибала. Но то, что она увидела, повергло ее в еще больший шок. Папочка умостился над телом девочки и начал «обгладывать» ее, как запеченную индейку в четвертый четверг ноября. «Откуда может быть столько силы?» – только и успело пронестись в голове у Вивьен.
– Служба спасения, слушаю вас! – пронеслось в ушах у пожилой женщины с помощью специальной таблетки, прикрепленной к уху в виде маленькой серьги.
Вивьен, кажется, еще не успев выйти из шока, только и сумела произнести:
– А… а…
Маленький толчок в поясницу