Слушал, слушал хозяин таинственный кашель, не выдержал – бросил ложку и говорит:
– Надоел мне уже этот кашель. Простыл если кто, так ему надо мёду дать и горячего молока… А чтоб больше не кашлял, пускай босиком по рыбалкам не шляется. Пускай дома сидит.
После этого взял табак и ушёл на крылечко курить.
Только двери захлопнулись, сразу начали ребятишки о чём-то шептаться. Потом кто-то пришёл и под печку что-то поставил. Домовой протянул туда руку – стоит кружка горячего молока, а на блюдечке рядом с кружкой лежит сотовый мёд… И ещё на него листик сыру рывочками залезает – как будто кто его снизу подталкивает и шуршит в темноте.
Ну а кто в темноте шуршит? Кошка рыбой объелась и спит – мурчит на всю избу с котятами. А сыр влазит тоню-ю-юсенький, тоньше мышьего писку. Как раз такой, какой больше всего домовой и любил.
Съел он мёд, выпил кружечку молока и уже собирался за сыр приниматься, да тут и опамятовался!.. Окунь что говорил?.. Если что-нибудь съесть на весах, то продукт никуда не девается… А я где молоко с медом съел? На полу! На весы надо было идти!
Взял он сыр и пошёл на весы. Прилетела ворона, поглядела на сыр, спрашивает:
– Ты чего это, сыр собрался поесть?
– Сыр, – ответил Тимоня. – Не всё другим свое пузо едой набивать… Ты зачем моего окуня утащила?
– Твоего? – переспросила ворона и о чём-то задумалась.
– Я с ним опыт хотел провести, а ты – раз, и стащила, – по-прежнему выговаривал ей Тимоня, устраиваясь на весах.
– Какой опыт? – полюбопытствовала ворона. А выслушав, сказала Тимоне:
– Раз уж я виноватая, проводи этот опыт со мной. Этот окунь опять бы тебя обманул: много ты разглядишь сквозь пакет, как бы он тех плотвичек ел? А я вся на виду – сразу видно, что с сыром произойдёт.
Она вспрыгнула на весы, приготовила клюв пошире для опыта, да тут кошка Мурка откуда-то появилась и замяукала. Сыр со страху в желудок вороне упал, а ворона на дерево убралась.
Посмотрел домовой – вот разбойники так разбойники, ведь опять же меня обманули: нет ни рыбы, ни сыру. А гости нагрянут, и опыт им не на чём показать, а не только уж чем-нибудь угостить… Постоял, порасстраивался домовой. Делать нечего – и пошёл к себе под печь, простуду лечить.
Всадник, скачущий по реке
Началось это поздним вечером. Мы с Ириной и Ростиком возвращались по зимней дороге к себе в Таганы. Ветер, вот уже сутки вздымающий бурю и не дающий проезда автобусам, понемногу стихал. Но в ночи было холодно, и мы пятились, закрывая носы варежками: всё равно вся тропинка была заметёна сугробами, и нащупывать