Голос в трубке отдавал металлом и требовал изменить показания. Подобные голоса бывают у бригадиров, ментов и придурков.
– Кто со мной говорит, я что-то вас не пойму? – прикидывался я.
Но вопрос мой не был услышан. Голос утверждал, что если я не изменю показания, то на моей поганой жизни можно поставить жирный крест.
– Какие еще показания! – воскликнул я.
Голос кашлянул и продолжил внушать, что мне следует сказать хотя бы о том, что по пути в РУВД милицейский патруль брал Пашу на испуг, обещая отвезти в лес. Словно Паша-Биатлонист мог чего-то испугаться.
– Вы не представляете, о чем говорите! – крикнул я, так что девушка, идущая навстречу, шарахнулась к обочине. – Меня самого потом же посадят!
– Это ничего, – пел голос. – За подобные дела дают немного, зато в кармане у тебя появятся зеленые. Ущучил? Скажешь, останавливались по пути возле липовой аллеи. Хотя бы на пять минут. Ментам все равно не поверят. Тебе – другое дело.
– А если я откажусь? – набрался я смелости.
– Будешь ходить вперед пятками, – ответил голос.
– Послушай, а не пойти бы тебе к дедушке! Или к бабушке!
Голос в ответ что-то мямлил.
– И больше мне не звони, – говорил я, развивая идею. – Сидит под колпаком и еще квакает. Кого ты пугаешь, ставрида маринованная. Не звони мне больше никогда…
– Не туда рулишь, – удерживал меня голос.
– Видал я таких жуков…
Я нажал кнопку отбоя, совершенно не соображая. Кому-то хотелось получить от меня ложные показания, оставаясь в тени. Однако неизвестному абоненту не доставало красноречия, чтобы уговорить меня на этот подвиг. Одно, впрочем, оставалось совершенно ясным: голос действовал по указанию Паши-Биатлониста
Я продолжил свой путь, твердо веря, что мой друг Миша Козюлин, а также остальные четверо раненых, которых я толком не знал, не заслуживали, чтобы о них вытирали ноги.
Телефон оставался у меня в руке. Не останавливаясь, я тут же набрал номер Пети Обухова. А когда услышал Петькин голос, то обо всем ему рассказал – вплоть до того, как вел себя на допросе убийца.
– Прикинь, – возмущался я. – стоило мне выйти на улицу, как мне тут же звонят и требуют изменить показания. Откуда у них номер моего телефона?!
Моему удивлению не было предела.
Петька громко чавкал в трубку.
– Перестань жрать! – не выдержал я.
– У нас обед как раз…
– Что ты мне скажешь, ментовская морда?!
Я имел право на подобную постановку вопроса. Такое обращение было обычным во время нашей армейской службы во внутренних войсках.
– Надо подумать, – ответил Петька.
– Нет, Обухов, ты мне ответь. Ты же сам ехал с нами тогда, и только случайность спасла тебя от смерти! Откуда утечка информации?!
– Из прокуратуры, – ответил тот уверенным голосом.
– Точно?!
– А ты-то сам как считаешь? – вывернулся тот. –