Борке поднял высоко над головой оголовок трости, который тотчас вспыхнул яркой звездой, и сделал им призывный жест. В то же мгновенье из-за ближайшего угла декабрьскую мглу пронзили два луча. Из-за поворота, тихо урча, выполз огромный чёрный лимузин.
– У вас, Владимир Игоревич, как у витязя на распутье, есть три пути, – развил свою мысль Борке. – Можно поехать с нами, вызвать такси или вернуться за игровой стол. Вернувшись за игровой стол, до утра вы потеряете свой выигрыш, но сохраните жизнь. Вызвав такси, можете потерять и то и другое. И только поехав с нами, вы ничего не теряете. Я прав?
– Ну, – неуверенно подтвердил Синицкий.
– А шампанское можете оставить, ну, скажем, этому гражданину в плаще, – усмехнулся Борке. – Пусть оно его утешит.
Оттесняя неповоротливого доцента, автомобиль остановился точно напротив компании. Задняя дверь его, к удивлению Синицкого, распахнулась как бы сама собой. Из салона пахнуло теплом, запахом миндаля и каких-то ещё терпких ароматов. Синицкий в восхищении обвёл машину глазами.
– Это что, «Майбах»? Оригинал? Какого года выпуска?
– Тридцать девятого, – ответил Борке, приглашая Синицкого в салон.
Дверь закрылась так же бесшумно, как и открылась. За тёмным и, как показалось Синицкому, невероятно толстым стеклом разглядеть водителя было невозможно.
– На ней мог ездить Гитлер, – не унимался Синицкий.
– Йодль, – поправил его Борке.
– Кто-кто?
– Один немецкий генерал, – усмехнулся Борке. – Его повесили. Ну да чёрт с ним.
Машина тронулась, и Борке оживился. Он откинулся на спинку дивана и повернул голову в сторону Синицкого:
– Итак, Владимир Игоревич, как я полагаю, вы игрок. Игрок убеждённый, но рассудительный. Именно рассудительность заставляет вас встать из-за стола задолго до закрытия казино. И именно это качество, умение уйти вовремя, по моему разумению, делает вас игроком удачливым.
– Я – человек Фортуны! – гордо подтвердил Синицкий.
– Я так и думал, – усмехнулся Борке.
Из противоположного угла дивана послышалось кряхтение. Это смеялся Кордак:
– Фортуна? Как же. Знавали мы эту даму. Большей шлюхи я на своём веку не встречал.
– Не скажите, граф, – возразил Борке. – Любая шлюха мечтает о большой и чистой любви.
Машина двигалась тихо и ровно, слегка покачиваясь только на поворотах.
– Кстати, позвольте полюбопытствовать, кто вы по профессии, чем вы занимаетесь?
– Ну, я типа экономист. А сейчас – риелтор.
– Типа экономист-риелтор. Звучит внушительно. А какова ваша любимая игра? – продолжил Борке.
– Покер, – гордо ответил Синицкий.
– В карты?
– Я предпочитаю на костях.
– На костях, – с уважением протянул Борке. – Игра стальных нервов, без блефа и реверансов. Понимаю. А эти господа, которых вы поили шампанским?
– Они