– Да, Афина говорила мне о том, что боги хотят освободить из Аида всех узников, – отвечал Геракл.
– Вот поэтому-то, – продолжал Персей, – все мужчины и так же немалое число женщин носят здесь именно такие мечи. Мы ведь прекрасно знаем, что ни для одной живой души нет смерти. Если мы будем калечить их, они будут уходить на какое-то время, залечивать раны и снова возвращаться. А так они навсегда выбывают из числа наших врагов. Ну все, Геракл, беги. Я вижу, что Афина уже заждалась. Поцелуй от меня Алкмену. Она была моей любимой внучкой.
– И отца не забудь, – добавила Андромеда. – Он – тоже наш внук. И еще, Геракл, возвращайся как можно скорее в Фивы. Мать очень волнуется о тебе, хотя дед и дал ей знать о том, что ты жив и здоров.
Персей игриво подмигнул Гераклу одним глазом.
– Да, Геракл, – подхватил он, – к тому же, тебе скоро предстоят там дела.
– Хорошо-хорошо. Ну, счастливо вам!
Они втроем обнялись на прощание. Геракл со всех ног побежал к колеснице, но на полпути вспомнил еще об одном важном вопросе. Спешно развернувшись, он крикнул вслед Персею и Андромеде:
– Эй постойте! А Эрато? Что мне делать с нею?
Ответ Андромеды был к удивлению Геракла невнятен, как во сне. Он переспрашивал, но тщетно. Пара удалялась от него по своим делам, а сзади его уже звала Афина. Геракл снова запрыгнул в колесницу, и они двинулись дальше по городу. Мимо него медленно проплыл рынок, где ему бросилось в глаза множество самого разного оружия и еще больше других весьма причудливых предметов, назначения которых он не знал. Геракл понимал, что хорошо бы уделить этому городу больше внимания: помимо рынка крайне интересным оказался порт, где стояли корабли, казавшиеся ему в отличие от привычных деревянных живыми. На носах у них были настоящие, огромные под стать их величине глаза, которыми они могли двигать. Однако, юный герой был занят обдумыванием пережитой им только что незабываемой встречи. Впрочем, ни одну из встреч, устроенных ему Афиной, он так и не смог забыть, как этого ему порой ни хотелось в трудную минуту жизни.
На него нахлынули сомнения относительно Эрато. Почему Андромеда отвечала ему про нее так неотчетливо? Ведь он прекрасно ее слышал, но говорила она будто на другом языке. Многие из слов он угадывал – именно что угадывал, – а многих и вовсе не слышал никогда в жизни. Он хотел было спросить об этом у Афины, но сообразил, что это – наверняка часть испытания. Богиня снова с радостью вторила ему в сердцах.
От порта небесного города их путь уходил ввысь. Уходил он настолько резко, что Геракл едва ли не висел на