– У нас есть, но, к сожалению, отнюдь не «Сокол», – вздохнул Андрей. – А вы на кого учитесь, Лиза?
– На биохимика.
– Бог ты мой, – вырвалось у Андрея. – И что же, вам это в самом деле интересно?!
– Конечно, – удивилась Элишка. – Зачем же получать профессию, которая не интересна?! А работы – знаете, сколько?! Мы уже на третьем, самое позднее – на четвёртом курсе по предприятиям распределяемся! Только я сначала в Намболу на год поеду, а потом уже буду распределяться. Там масса экспериментального материала по моему профилю, мне надо непременно там… Ой, извините, Андрей Андреевич!
– Ничего, ничего, – Корабельщиков чувствовал, как на глаза помимо воли наворачиваются слёзы. Ему казалось, – он с размаху влетел в какой-то фантастический роман: не то в «Туманность Андромеды», не то в самый настоящий «Полдень». – Мне и в самом деле необыкновенно интересно, Лиза.
Только я не понимаю, как это возможно, мысленно завопил он.
– Давайте я лучше вам всё-таки город покажу, – решительно заявила Элишка. – Вы ведь ни разу прежде не были в Праге?
– Нет, – отрицательно качнул головой Андрей.
На весёлом, аккуратном струнном «трамвайчике» они промчались от замка до Пражского Града, по Златой Уличке спустились к Карлову Мосту, прошли его, никуда не спеша. День был солнечный, яркий – весна разгулялась вовсю. Город кишел туристами, молодёжью, повсюду взгляд упирался в женщин с детскими колясками. Андрей, сколько ни присматривался, не увидел ни жирных, раскормленных юнцов и девиц, ни нищих, ни клошаров, которыми кишели все европейские столицы и не только столицы, где ему довелось побывать, – не агрессивными, но отталкивающе неопрятными, грязными, окружёнными беспородными шавками, ржущими и хлещущими пиво из банок, разбрасывающими мусор и объедки вокруг себя. Стерильная чистота улиц и фасадов, хрустальная свежесть воздуха – Андрею вдруг сделалось грустно. Казалось невозможным: всего на расстоянии часа лёта отсюда – лежит вдоль обочин спрессованный в лёд грязный снег, и колыхаются вдоль этих обочин, скрежеща и постанывая, латаные-перелатаные троллейбусы и забрызганные по крышу соляно-грязевой смесью автобусы, изрыгая вонючий синий выхлоп недогоревшей в цилиндрах солярки. «Бедненько, но чистенько» – даже это не про нас, с горечью подумал Корабельщиков. Кичащийся чистотой «Столицы Рэспублики» «бацька» просто никогда не был тут, усмехнулся Андрей про себя. И не будет. Разве что в кандалах, – да кому он тут сдался-то, горе луковое?!
Вероятно, чувства Корабельщикова явственно отражались на его лице, – девушка ласково взяла Андрея за локоть:
– Даже после переезда императорского двора в Вену Прага оставалась столицей, – пусть неофициальной, но в культурном отношении едва ли менее значимой. Здесь буквально каждый камень проникнут и освящён культурой.