– Когда умные и великодушные люди, несмотря на весь свой ум и великодушие, начинают вдруг осознавать очевидное, – это радует меня несказанно, – усмехнулся Вацлав. – О книге мне доложил Михальчик, а прочесть заставила Марина. Признаюсь, я удивлён. И содержанием, и посылом, и теми чувствами, которые за ними стоят. Возможно, она действительно многое поняла, провалившись в это средневековое дерьмо по самые брови. Я распорядился пока не выпускать её из Короны.
– Понимаю, – кивнул Майзель. – Ты хочешь так её разозлить, чтобы она совершенно слетела с нарезки.
– Я не хочу её потерять.
– У Михальчика есть основания для подобных рекомендаций?! – напрягся Майзель.
– Конкретных – нет, но ты знаешь Михальчика. И это прекрасный повод.
– Для чего?!
– Скоро узнаешь, – несколько зловеще посулил Вацлав. – Дракон, пойми: больше нельзя молчать. Были времена, когда твоя персона нуждалась в зловещем антураже готической сказки. Мы хотели напугать наших врагов, и у нас получилось. Но заодно мы и друзей напугали. Или тех, кто мог быть нашими друзьями. Кто должен был быть. Продолжая играть в эту сказку, мы совершаем ошибку. То есть – хуже, чем преступление. Нужно открыть карты. Открыться. Но сделать это мы можем лишь перед теми и с помощью тех, у кого есть совесть и честь. А она – не просто честная, друг мой. Она – сумасшедшая. Абсолютно. Если она поймёт и почувствует, то расскажет об этом так, что заткнутся все – если не навсегда, то очень и очень надолго. Она нужна нам. Она приведёт за собой тех, у кого ещё осталась хоть капля разума и отваги.
– А они нам нужны? Те, у кого только капля, быть может, и наберётся?
– Нам нужны все, Дракон. Все люди. Я понимаю, и согласен с Мариной: тебе придётся нелегко, ты слишком привык быть Драконом. Но меняться необходимо.
– Я понял, – тихо произнёс Майзель. И повторил: – Я понял тебя, величество. Есть какой-нибудь план?
– Мы аннулировали её заграничный паспорт. Прямо в аэропорту – она собиралась лететь в Париж.
– Вот это да, – вырвалось у Майзеля. – И что дальше?!
– Дальше было такое, – Вацлав покрутил головой и языком прищёлкнул от удовольствия. – Я просмотрел запись, – пани Елена лишь чудом не разнесла главный воздушный порт державы.
– А мне покажешь?
– Непременно, – кивнул Вацлав. – Тебе следует хорошенько подготовиться. Это зрелище, достойное богов. Поверь.
– Верю, – хмыкнул Майзель. – Так как мы всё же поступим?
– Она подала жалобу на действия пограничной стражи в прокуратуру. Оттуда ей ответили, что вопрос может быть решён только мною лично.
– Конгениально, – Майзель хлопнул себя ладонями по коленям. – То есть она знает: её судьба целиком и полностью в руках монарха. Это должно привести пани Томанову в неописуемое бешенство. Когда же аудиенция?
– Аудиенцию даст Марина. А ты спрячешься за портьерой.
– Хитрюга, – заключил Майзель. – Но может сработать.
– И как же она ослепительна